Рассказы-антиутопии Максима Макаренкова про будущее, в котором победил копирайт. Очень запоминающиеся рассказы...
ДАЛЬНОБОЙЩИКДАЛЬНОБОЙЩИК
Из густого тумана, лизавшего обочины трассы, поднималась хрусткая, схваченная первым морозцем, трава, бледно-желтая с черными прожилками. И стоял молчаливый придорожный лес, сонный, полный серых туманных колец, вьющихся между больных, прокопченных выхлопными газами стволов. И все равно - после душной перетопленой кабины воздух был свеж, чист и прозрачен, а сереющее, с робкими голубыми прорехами, небо над лесом казалось высоким, пркекрасным, тихо звенящим, как в детстве, когда стоишь, запрокинув голову, и небосвод вдруг прыгает в недостижимую высь и распахивается в оглушительном величии, от которого сладко и страшно захватывает дух.
Володя постоял еще пару минут, затянулся в последний раз и выщелкнул окурок на обочину. Потянулся с хрустом, душераздирающе, со стоном и завыванием, зевнул, подпрыгнул пару раз, похлопав себя по бокам, и зашагал к кабине "Дракона". Поставил ногу на ступеньку, подтянулся, ухватившись за ручку, мазнул пятерней перед кругляшом сенсорного замка. Распахнув дверь, закинул сильное тело в сухую жару кабины, и чертыхнулся, в который раз самому себе обещая отрегулировать, наконец, систему обогрева. "Дракон" был машиной надежной, неприхотливой, но дни его молодости, увы, давно прошли. Но Владимир и мысли не допускал о замене боевого товарища. Вдавив кнопку стартера, он нажал педаль, и прислушался к густому низкому рыку двигателя.
- Ну, поехали, - пробормотал он сам себе, и снова, выворачивая челюсть, зевнул.
Конечно, можно было открыть окно, Санкт-Петербургское императорское шоссе считалось трассой относительно безопасной, но крепко засевший после многочисленных поездок по южным губерниям России инстинкт решительно протестовал.
Запиликал сигнал навигационной системы, и Владимир покосился на дисплей Как и положено по графику, себя обозначил пост дорожной полиции, считывает данные о "Драконе" и грузе. Может и не остановят. Хотя, если, делать совсем нечего, могут заинтересоваться понижением индекса контент-лояльности до А с двумя минусами. Впрочем, чего гадать, там видно будет. А вот радио включить не мешает.
Он нажал кнопку активации медиасистемы и кабину заполнил пронзительный девчоночий вопль, сопровождаемый тяжелым баханьем басов: "а для царя, для батюшки-царяяя!!!".
Владимир поспешно нажал кнопку, меняя станцию, и досадливо зашипел. Хорошо поставленный женский голос вещал: "Патриотический хит группы "Ранетки. Некст дженерейшен" "Спецназ" продолжает уверенно лидировать в чартах. Спорный трек у многих критиков вызвал неоднозначную реакцию, причиной которой стали слова: "А для царя, для батюшки царя, мы отсосем всему российскому спецназу!". Между тем Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Третий сказал "Конечно, слова песни излишне смелы и церковь смиренно призывает людей искусства к более взвешенному выражению верноподданических чувств. Однако, не может не радовать столь искренне выражение патриотизма и любви к защитникам Родины, высказываемое православной российской
Владимир пробормотал что-то невнятное и снова сменил станцию.
"Владимирский централ, ветер северный!" - хрипло взревели динамики голосом недавно воссоединившегося шестого состава группы "Бутырка".
- Лучше это, - процедил водитель сквозь зубы.
Вот-вот должен был появиться пост. Навигатор разразился противным писком, сменившимся голосом с явным кавказским акцентом:
- Вадытэль автомобиля "Форд Дракон" номэр А-Вэ шэсдэсят тры сорок шэст Бажэнов Владымыр Павлыч, прослэдуйте к зонэ контрол поста Импэрской Инспэкции Дорожной Двыжэний".
- Черт, делать им все же нечего, - досадливо дернул щекой Владимир, но спорить, конечно, не стал, щелкнув тумблером, ответил:
- Я Форд Дракон 63-46, вас понял, следую в зону осмотра, - и принял вправо, прижимаясь к обочине.
От раскрашенного в красно-сине-белые цвета цилиндра инспекторского поста, недобро щурившегося в сторону трассы узкими прорезями бойниц, уже неторопливо, вразвалочку шагал горбоносый инспектор а чуть позади шагал подтянутый моложавый господин в неуместном здесь сером деловом костюме. Чуть дальше у поста стоял еще один, совсем молодой полицейский, строго по инструкции держащий автомат на груди обеими руками. Пытливый взор ему удавался плохо, парнишка явно предпочёл бы покемарить часок-другой.
- Вот, значит, чего они меня тормознули. Копирайтеры шныряют, - подумал водитель, открывая дверь и выпрыгивая на асфальт.
- Старшилэтэенат бр-гр-хр..., - невнятно пробормотал гаишник, поднимая ладонь на уровень бедра. Видимо, обозначил приветствие.
- Инспектор Его Императорского Величества Министерства по надзору за соблюдением авторского права и защите интеллектуальной собственности Костырский. Предъявите ваши личные документы, документы на автомобиль и груз.
- Да не вопрос, сма-арите, - чуть зевнул Владимир, протягивая идентификационную карту и обрезиненный терминал накладной.
Копирайтщик мазнул по ней скучным взглядом и небрежно протянул себе за спину. Подскочивший гаишник взял ее и углубился в изучение.
- Оружие, запрещенные к применению наркотики, подрывные материалы, нарушающая авторское право или не рекомендованная к ознакомлению информация имеются? - отбарабанил он заученно.
- Да откуда такое, господин начальник? Что мне, на каторгу захотелось? - лениво возмутился Владимир.
- За последние два месяца зафиксировано падение степени вашей лояльности к Закону об авторском праве до уровня А с двумя минусами. Согласно регистрационным записям, вы совершили покупку устройства, потенциально способствующего нарушению целого ряда пунктов закона. Оно находится в автомобиле?
- Вот же андроид, - подумал Владимир, - говорит, как инструкцию читает. Вслух же ответил, почесывая в затылке иизображая работу мысли:
- Вы про этот, про ноут чтоль? Так я играю на нем. Да музон слушаю.
- Почему не пользуетесь для этих целей рекомендованными специализированными устройствами и встроенными системами автомобиля?
- Ну дык, начальник, я ж дальнобойщик! Я ж ночую черти где! Там бывает и сеть то не ловится, телефон не берет! А поиграть, хоть разрядиться то охота. Не всегда ж по-другому получается!, - сально хохотнул он, подмигивая копирайщику, но наткнулся на холодный брезгливый взгляд, осекся и подобрался, изображая понимание и важность момента.
- Предъявите устройство работы с информацией.
Точно, андроид, где ж только у него кнопка, думал Володя, залезая в кабину и роясь в сумке. Достав черный поцарапанный прямоугольник нетбука, снова соскочил на обочину, протянул компьютер инспектору. Скрывать было нечего. На диске имелась лишь пара фотогалерей: он с женой и сыном, он с друганами на стоянках, четыре альбома "Бутырки", "Михаил Круг - наследники" и сборники "Эх, дорожка-трасса". Разумеется, абсолютно легальные, защищенные SuperDRM, с индикаторами количества прослушиваний. Да еще игрушки - "Переполох в общаге. Часть 86" и "Приключения на пляже - обратно на Ибицу, переиздание".
Остро глянув на водителя, инспектор запустил "Общагу". Зашел в "Статистику", посмотрел количество времени, проведенного за игрой, показатели набранных очков, видимо, удовлетворившись, вернул нетбук.
- Ваш телефон оснащен технологией блютуз?
- Вроде, да, только мне эта хрень без надобности, - снова пожал плечами Владимир. Он видел, что досматривают его уже по инерции. Гаишник и вовсе откровенно скучал.
- Предъявите его для досмотра, пожалуйста, - протянул руку копирайт-инспектор и, видя, что Баженов открыл рот, чтобы что-то спросить, продолжил не терпящим возражений тоном, - согласно постановлению Думы, лица, чей уровень лояльности ниже степени А с одним минусом, могут быть остановлены любым представителем органов правопорядка для осмотра принадлежащих этим лицам средств коммуникации и устройств хранения и обработки цифровой и иной информации на предмет установления законности хранящихся в них данных и их соответствию законодательству об авторском праве. Короче, телефон давай.
О, хоть какая-то человеческая реакция. Владимир, изображая обиду, шлепнул в подставленную ладонь дешевый аппарат.
Да, ребята, все же халтурно вы работаете, по шаблону. Кто ж теперь блютузом-то для активации стафф-контейнеров пользуется. Это ведь полным идиотом надо быть. Или новичком сопливым. - Владимир надеялся, что его мысли никак не отражаются на лице.
Убедившись, что список сопряженных устройств девственно чист, инспектор недовольно вернул телефон и кивнул гаишнику.
- Можэтэ слэдоват, - кинул тот Баженову терминал накладной и проверяющие отправились обратно к посту.
Вслед им из динамиков неслось: "Ты мне опять сегодня не дала! Мне не дала, зато дала Сере-о-о-ге!"
Захлопнув дверь, Владимир длинно выдохнул, и неторопливо вырулил на трассу. Посмотрел на часы, хмыкнул, и полез в карман за телефоном. Почти не глядя на экран набрал: "Эх, жрать охота, пожалуй заверну к Адамычу!". И отправил в свой микроблог, уже лет пять существовавший в одном из не слишком популярных сервисов, облюбованных дальнобойщиками и, отчего-то, врачами "Скорой помощи".
Страдальца, которому не дали, сменил Дима Билан. Не то четвертый, не то пятый, Баженов за ними не следил. "Бе-бе-белив ми-ми", - отрывисто тошнился он в микрофон под утробные басы. Противно, но ничего не поделаешь. Счётчик медиа-системы неспешно отмеривал минуты прослушивания легальной рекомендованной музыки, потихоньку подтягивая рейтинг.
По молодости лет Баженов удивлялся, отчего год за годом с медиамониторов не сходят инкубаторские мальчики и девочки с одними и теми же именами и не меняющимся репертуаром, состоящим из ремиксов, миксов и сборников "лучшее за год". Потом ему однажды объяснил знакомый "реалист" - настоящий крутой создатель реал-ньюсов, шедших по всему миру. Он был пьян, а потому совершенно откровенен. Впрочем, с Баженовым он таким был всегда.
- Володя, ты пойми, это же все большущие, охрененно большие деньги. Как с конца двадцатого века начали рекорд-лейблы да каналы регистрировать имена и псевдонимы артистов торговыми марками, так и понеслось. Всё! Ваня Сидоров петь не может. Имя-то как товарный знак зарегистрировано и принадлежит какой-нибудь Сони Мьюзик. Это раз. Так что на фига что-то новое придумывать, когда под раскрученным лейблом можно сто Биланов выпускать. Загнется один от кокса или башку ему в ночнике проломят, можно нового выпускать. Копирайт же на репертуар давно у лейбла. А еще, друг мой сердешный, они же всёёё считают. Все, до цента! Новое имя, новая песня, новый фильм с ор-ригинальным сценарием - это ж все авторские отчисления. Зачем? Невыгодно! Дешевле же за ремикс заплатить только аранжировщику, а на все остальное и так равно у них права, сиди и стриги бабки с каналов да с потребил, за каждое ж воспроизведение в личном плеере счетчик капает! А у нас, в России они и вовсе не напрягаются. На фига? Мы ж для них туземцы. Три притопа, два прихлопа, и все. Прокатывает! Импе-ери-я! Ха! Это в реал-ньюсах моих Империя, а ты попробуй это скажи в Ростовском эмирате или Сибирско-Китайской республике! Во они поржут! Так что нет никакого резона международным лейблам напрягаться - мы рынок простенький и нетребовательный, вкусы у аборигенов примитивные, ремиксы и адаптированное мыло в самый раз сойдут.
Баженов тот разговор вспоминал не раз, и становилось горько и обидно. Но, включая любой медиаканал,он убеждался в правоте реалиста.
Ветер разогнал облака, и небо над трассой сразу, вдруг, в один момент сделалось прозрачно-голубым, тихим и спокойным. И отчего-то на душе стало легче. Жизнь показалась правильной, нужной, и Баженов щелкнул выключателем, отсекая поток бессвязных звуков. Остались только шелест шин, да небесная тишина, омывающая кабину грузовика.
Так, молча, улыбаясь своим мыслям, Владимир доехал до небольшого придорожного поселка, в самом центре которого на месте нескольких сгоревших домов оборудовали стоянку. По правому краю площадки шли кабинки сортиров, далее распластался перекошенный барак с вывеской "Мотель". Слева приютился длинный одноэтажный щитовой дом с крыльцом посередине фасада. Над крыльцом шли кривоватые фанерные буквы "У Адамыча".
Баженов вышел. Приложил руку к замку, запирая дверь, затем, покачав головой, полез в карман куртки и достал связку ключей. Вставил металлическую полосу в прорезь древнего механического замка, запер еще и его.
Посвистывая, пошел к кафе.
Мимо проехал семейный минивэн. Притормозив, съехал на обочину, водитель вышел и неторопливо двинулся к кабинкам сортиров. В салоне Баженов заметил склонившегося над ноутбуком пассажира. На другой стороне трассы встала возле ларька с сувенирами машина с московскими номерами. Заехали на стоянку трое байкеров в патриотичных куртках с двуглавым орлом на спинах. Один покопался в притороченной на багажнике сумке, словно что-то настраивал. Или просто искал сигареты, которые и достал из бокового кармана. Хлопая друг друга по спинам, байкеры пошли в кафе, выпятив пивные животы.
Сидя за столом, Баженов улыбался.
Копирайт-инспектор зря рылся в нетбуке и телефоне. Зачем использовать такие сложные и легко вычисляемые методы?
Поворот ключа - и тонкий металлический стержень аккуратно нажимает на кнопку активации, включающую насмерть, до белого шума, скремблированный высокоростной wi-fi упрятанного в толстой двери "Дракона" устройства, состоящего из простенького управляющего модуля и вместительного винчестера.
Тот, кому надо, и пароль доступа к винчестеру, и коды скремблера знает.
Байкеры, видать, решили качать все, потом увезут к родным пенатам, и оттуда поползет файл за файлом... А вот тот, кто сидит в машине, судя по движениям руки, сейчас бродит по директориям.
Интересно, что он выберет?
Баженов задумался.
Сам он воспользовался привилегией почтальона и еще до загрузки просмотрел свежачок. Он обязательно скачает себе спектакль, поставленный молодыми ребятами откуда-то из-под Твери. Классический "Вишневый сад". Удивительно, что такие молодые вообще его помнят. И где только добыли текст? В сетевых библиотеках его давно нет, поисковики тоже ссылки на полные тексты давно из выдачи исключили, А, вот, поди ж ты! Еще был новый сборник стихов девчонки из Москвы. Наивные, с прихрамывающей, местами, рифмой, но почему-то от них у Владимира ком к горлу подступал. И конечно же статья давно выброшенного на пенсию профессора с закрытого философского факультета МГУ. Он со своим коллегой из Питера год за годом вел оживленнейшую полемику о сути современного глобализма, оба джентльмена фонтанировали идеями, писали легко, язвительно, остроумно и явно наслаждались происходящим. За их перепиской в статьях следил весь даркнет.
Слово это Баженов не очень любил, но оно прижилось. Даркнет - нелегальная, анонимная, свободная от копирайта, распределенная и самоорганизующаяся сеть обмена информацией. Свободной, живой информацией. Она была примитивна и надежна, как лопата. Всегда находились те, кто соглашался рискнуть и доставить винчестер со свежей информацией до точки, где ее могли скачать те, кто потом передаст ее дальше - друзьям, надежным соседям, а те - своим. И никто не мог с этим ничего поделать. Да и в официальном медианете упоминать о ней было нельзя. Ее просто не существовало.
Баженов доел, расплатился, и вышел.
Надо было доставить официальный груз.
Интересно, мне что-нибудь закачали или только сливали файлы? Но узнать это он мог только в Москве, когда извлечет винчестер.
Полчаса он ехал в полном молчании, чувствуя, как постепенно расслабляются закаменевшие мышцы спины. Каждый раз он обещал себе, что не будет психовать, и каждый раз нервничал.
Позади внезапно вякнул сигнал патруля, в мониторе заднего вида показался бело-голубой "крейсер" дорожной полиции.
- Вот только вас мне сейчас не хватало, а - пробормотал Баженов, съезжая на обочину.
Из полицейской машины вылез невысокий седой толстяк в форме сержанта, помахивая полосатым жезлом вразвалочку пошел к "Дракону" Владимира.
- Вот чертяка! - улыбаясь, прошептал тот, и полез наружу.
- Стас! ты какого же черта пугаешь?! - зашагал он навстречу полицейскому.
Обнялись, похлопали друг друга по спине.
- Ну, ты привез? - нетерпеливо спросил Стас.
- Ага. Да погоди ты, дай достану. - Баженов сел на подножку "Дракона", стянул с левой ноги тяжелый ботинок, и принялся складным ножом отковыривать подметку. Добыл из тайника miniUSB-флешку, протянул Стасу.
У того дрожали руки. Из кармана куртки полицейский извлек старый поцарапанный плеер, вставил в него флешку, со второго раза попал капелькой наушника в ухо. Нажал кнопку воспроизведения.
И закрыл глаза. Владимиру даже показалось, что старый дорожный патрульный всхлипнул.
Стас вытащил один наушник, хлопнул Баженова по плечу, спасибо, мол, и, смешно косолапя, побежал к своей машине, крича напарнику:
- Живем, Михалыч, живем!
В наушнике пел надтреснутый негромкий голос:
Вагонные споры - последнее дело,
Когда больше нечего пить...
КУРТКАКУРТКА
На эту куртку Маринка смотрела часами.
Она была выставлена в одном из магазинов на "Охотном ряду". Вишневая кожа, высокий воротник, широкие плечи с уходящими вверх декоративными "рогами", украшенными золочеными навершиями. И - самое главное, многоцветный, состоящий из псевдоплоти, управляемый наномашинами дракон, извивающийся на спине и левом плече. Иногда он поднимал голову и его глаза загорались красным огнем.
Точная копия волшебной куртки Айко из "Повелителей зари".
Этот сериал Маринка тоже смотрела, не отрываясь. Правда, не всегда, а только если в подходящее время приглашал кто-нибудь из подруг побогаче, у кого были оплачены не только базовые пакеты - которые социальные и входили в обязательные платежи, а коммерческие. На тех рекламы было поменьше и декорации в сериалах куда богача, а уж спецэффекты! А герои!
Но у Маринкиных родителей денег с трудом хватало на оплату коммуналки, да обязательных пакетов эфирного и сетевого вещания и оплату базового курса школы. За все остальное, кроме прямой платы и налогов, необходимо было платить регулярные "михалковские", а на такие авторские отчисления денег не хватало.
Так что, Маринке оставалось только просачиваться мимо охраны торгового центра и, кусая губы, бродить, глядя на витрины и стараясь не привлекать липкого внимания одетых в черное стай горбоносых смуглых парней, давно ставших основными обитателями "Охотного Ряда".
Но как же хотелось ту куртку.
Маринка снова стала считать, окончательно забив на монотонный голос учительницы литературы, с трудом читавшей с экрана своего учебного терминала: "Ни-ко-лай Го-гол был вэ-ли-кий руски пи-са-тэл".
Фарида была теткой неплохой, достаточно безобидной, жила в Москве уже тригода и ее хотя бы можно было понимать. Хотя большая часть класса и так свободно общалась с ней на привычной московской смеси таджикского-армянского с чеченским.
Но официальным языком преподавания пока оставался русский и учителя, вздыхая, делали крупнее шрифт на терминалалах и, поминая Аллаха, принимались читать на языке "этой русни".
... если взять еще выходные горничной у Васильевых в "чистом квартале", а потом быстро домой, то месяца за три могу и накопить... потом раз в полгода налог на пользование авторской вещью... на это заработаю, укладывая пакеты покупателям в "Еда 24". Нормально...
И Маринка вернулась к ученическому терминалу, где медленно прокручивался фрагмент "Мертвых душ". Текст остановился на полуфразе, вылетел блокирующий банер: "Министерство Образования и издательство "Педагогическая литература" напоминают, что данный фрагмент предоставлен исключительно для образовательно-ознакомительных целей. Для доступа к остальной части текста введите логин и пароль ученика, имеющего доступ к курсу "Расширенный" 1-го уровня и выше".
У Маринки такого доступа не было.
На перемене дорогу ей снова перегородил Ахмед из десятого "Б".
- Э, куда спэшить... ты подумал, что я тэбэ говорыл?
Рука привычно скользнула к заднему карману, где лежал пружинный нож.
- Подумала, Ахмед. Извини, нет. Нельзя мне.
- Э, русня... ты умный жэнщина, ты думай. на меня работать - никто нэ тронэт. Дэньги платить буду. За дэло, не за трах.
- Я знаю, Ахмед. Но нет.
- Как знаэш. Большэ нэ буду прэдлагать.
Ахмед толкал наркоту по всей школе, его дядья - по всему району. Но в "чистые" кварталы, где обитали граждане с уровнем потребительской активности и контент-лояльности не ниже "А-" им пробиться было сложно. Обитатели тех кварталов предпочитали русский обслуживающий персонал.
Умную и аккуратную Маринку Ахмед обхаживал не в первый раз - такой курьер очень бы пригодился.
Но Маринка пока держалась. Связываться с наркотой, которая уже выжгла мозги отцу и старшему брату не хотелось.
"Будут насиловать - кого смогу, порежу." - с привычной тоской подумала она, вытирая вспотевшую руку о штанину.
Три месяца спустя, она дрожащими руками распаковала, сидя на своей кровати, пахнущий настоящей бумагой и настоящей кожей пакет. Дракон вскинул голову и тихонько зашипел.
Маринка погладила его кончиками пальцев, провела рукой по холодящей руку коже...
И решительно надела куртку.
Моё.
И на "михалковские" деньги найду.
Нож перекочевал в карман куртки, словно созданный для того, чтобы в нем носить оружие. Чуть скошенный вниз, он не давал ножу выскользнуть, а вынуть его в случае опасности ничего не стоило.
На переменах к ней стали подходить девчонки, раньше старательно не замечавшие "русскую нищебродку".
Ахмед одобрительно поцокал языком и не стал снова предлагать работу.
Даже мама слабо улыбнулась, вернувшись со смены на торговом складе.
Всю неделю Маринка чувствовала себя абсолютно счастливой. Она страшно боялась этого счастья, но идиотская улыбка сама раздвигала непривычные к этому губы...
- Гражданка Ивашова! Лежать! Не шевелиться, руки за голову! - толчок в спину, она летит на асфальт.
Подняли рывком, машинный голос продолжает:
- Вы задержаны за нарушение законодательства Российской Федерации. Статья... нарушение авторского права... карается сроком до... или штрафом...
Слова долетали до Маринки откуда-то издалека. Было нестерпимо стыдно и страшно.
За что? Она же заплатила за все!
В участке дышащий чесноком следователь ткнул пальцем в экран терминала: "Алё! За использование вещи, подлежащей регистрации как объект авторского права, в публичных местах кто платить будет?"
Маринка пробовала оправдываться, объясняла, что она все заплатила...
"Ты за куртку заплатила, дура. За тварь эту кто платить будет? Там на ценнике внизу было написано... куда глядела то?. Вещичка то категории "А+". За них же, помимо "михалковских", еще и налог за использование объекта авторского права в публичном месте распространяется. Вышла на улицу? Вышла. Использовала, значит. Плати." - добродушно дал ей подзатыльник следователь.
Мать встретила ее абсолютно сухими глазами. Дала пощечину, развернулась и ушла.
В школе ее вызвали к батюшке, который долго и нудно говорил о том, что не пристало православной девушке так бесстыдно попирать законы государственные и божеские и что каждая копейка должна доставаться честным трудом. При этом батюшка отчего-то не сводил глаз с Маринкиной груди.
Маринка выслушала его, кивнула и ушла.
На подоконнике, как всегда окруженный стайкой прилипал и телохранителей сидел Ахмед.
Маринка оттерла плечом попытавшегося перекрыть дорогу парня, подошла и, глядя на Ахмеда пусто и холодно, спросила: - Сколько в месяц?
Мир беспощадного копирайта
Рассказы-антиутопии Максима Макаренкова про будущее, в котором победил копирайт. Очень запоминающиеся рассказы...
ДАЛЬНОБОЙЩИК
КУРТКА
ДАЛЬНОБОЙЩИК
КУРТКА