Игорь Олейник, директор Института стратегий развития и национальной безопасности. Консультировал команду А.И.Лебедя с весны 1996 года.
Управленческий стиль
читать дальше
«Все делают ошибки. Только мы платим за них свои деньги, а государство - наши»
Рональд Рейган
Рональд Рейган
Управленческий стиль Лебедя широкой публике практически не известен, поэтому она нередко домысливает недостающую информацию, исходя из сложившегося имиджа генерала. И весьма часто при этом ошибается.
Александр Иванович пока еще не закостенел как управленец и предпочитает не слишком повторяться в своих ходах. Его любимый принцип: «Нельзя делать то, что ожидает от тебя противник». Так что пытаться «раз и навсегда вычислить» его подход к решению конкретных проблем - занятие не очень благодарное. Тем не менее, анализ его управленческого опыта позволяет выделить какие-то общие, переходящие из одной проблемной ситуации в другую черты, складывающиеся в стиль. Я попробую набросать эскизный список таких черт. Предупреждаю, что это именно «эскиз в хронологическом порядке моих впечатлений», а не исчерпывающее и системное изложение темы.
Я начал собирать информацию, относящуюся к управленческому стилю Лебедя, осенью 1996 года исключительно из соображений своего уязвленного профессионального самолюбия. Дело в том, что к этому времени лично у меня накопился слишком неприличный по объему опыт ошибочных прогнозов относительно поведения Александра Ивановича. Меня это и раньше раздражало, а тут еще я проиграл заключенный с одним своим коллегой спор о том, через сколько конкретно месяцев Ельцин уволит Лебедя с поста Секретаря Совета Безопасности.
Не знаю уж, насколько это было случайным и насколько психологически закономерным, но черта управленческого стиля Лебедя, которую я вычислил для себя первой по времени, несколько успокоила мое уязвленное самолюбие системного аналитика. Оказалось, что Александр Иванович весьма активно пользовался в своей работе методами спецпропаганды, в т.ч. методами введения оппонента в заблуждение и перехвата психологической инициативы в противостоянии. Правда, если Жириновский получил в этой сфере профессиональное образование (это его военная специальность), то теоретическая подготовка Лебедя в этой области сводилась к краткому курсу, читавшемуся в Рязанском училище, и спецпропагандист он скорее по интуиции.
Предполагаю, что описание ряда таких мероприятий Александра Ивановича во время приднестровской «командировки» наверняка войдет в классические примеры соответствующих учебников. Чего стоит одна только так называемая операция «Два Лебедя над Днестром»! Десантный полк, которым командовал младший брат Лебедя - Алексей, дислоцировался тогда вблизи Кишинева. Вывод полка на территорию России молдаване блокировали - фактически полк находился на осадном положении. Попытки Александра Ивановича решить проблему дипломатическим путем оказались безуспешными. И тогда генерал решил перевести ситуацию в новое качество другим способом.
Началась не слишком маскируемая от молдаван рекогносцировка переправы танков через Днестр в трех местах. А когда кишиневские военачальники, делавшие свою карьеру в основном в системе ДОССАФа, были уже в должной степени обеспокоены непонятными действиями 14-армии, то жуткую картину предстоящей им катастрофы прояснила тщательно организованная утечка «сверхсекретной» информации из штаба Лебедя о характере готовящейся операции российских войск. Название операции было соответствующим - «Два Лебедя над Днестром».
Молдавские генералы «узнали», что через несколько дней им скучать не придется. Потому что из донесения «надежной» агентуры следовало, что братья-десантники согласовали совместные действия на определенное число. И якобы полк Алексея Лебедя должен всей своей огневой мощью взломать хилую молдавскую блокаду гарнизона и пойти на прорыв в направлении Тирасполя. А войска старшего Лебедя якобы должны были тремя танковыми колоннами форсировать Днестр и обеспечить коридор отхода десантного полка в Приднестровье.
В возможностях 14-й армии дойти до Кишинева за три-четыре часа танковой атаки молдаване после событий 9 июля в ночном лесу близ Бендер уже не сомневались. Тем более, что Днестр с небольшими, примерно двухметровыми, глубинами в этом месте был единственной серьезной преградой для бронетехники на пути в Кишинев - после переправы российских танков ситуация менялась кардинальным образом. Поведение молдавского руководства в отношении полка младшего Лебедя мгновенно стало другим. Было не только дано разрешение на вывод, но и «во избежание возможных провокаций с российской стороны» молдавские войска отвели от маршрута следования полка. Десантники покидали гостеприимную землю Молдавии с высоко поднятой головой - они отстояли честь, достоинство и профессионализм российской армии в непростой ситуации.
И в политике Александр Иванович часто использует маневры, отвлекающие внимание оппонентов от направления его «главного удара». В общем-то, у него пока и нет особенного выбора в стратегии обеспечения необходимой информационной безопасности своей политической деятельности. Самый дешевый и надежный способ скрыть до поры до времени важную информацию - это не прятать ее, а выставить открыто в длинном ряду отвлекающих, дезинформирующих вариантов. И пусть каждый из оппонентов в меру своей тенденциозности гадает, какой же из всех этих весьма правдоподобных вариантов - настоящий, а какие - подставные.
К качеству публичной деятельности Лебедя заинтересованная аудитория (к примеру, из предпринимательской среды) может совершенно обоснованно предъявить массу претензий: например, что его игра носит слишком непоследовательный, «рваный», слабо предсказуемый характер. Однако внимательный анализ показывает, что во всех этих внешне хаотичных движениях время от времени рождается прорывной ход, позволяющий перехватить инициативу и перевести ситуацию в новое качество. Именно эти ходы и особенно авторский стиль их исполнения делает Александра Ивановича трудным «спарринг-партнером» для его политических оппонентов - в частности, создается устойчивое впечатление, что действуя в рациональной манере, переиграть его в «длинной» комбинации значительно труднее, чем в «короткой». Александр Лебедь: «Весь мой жизненный опыт говорит о том, что хороший авантюризм - это глубоко продуманный авантюризм. Мои действия кажутся спонтанными только для поверхностного наблюдателя.
Профессиональный управленец все свои «авантюры» просчитывает. Есть такая присказка: «Мы не логичны, и поэтому мы непобедимы». Но эта внешняя нелогичность на самом деле должна быть проявлением логики неординарной, логики более высокого порядка. Здесь можно провести аналогию с игрой в шахматы. Логика игры на два-три хода вперед, логика «реагирования на текучку» понятна всем. А вот логика незнакомого игрока, считающего на 10-15 ходов вперед, дилетантам по поры до времени кажется странной и спорной. Пока позиция на доске не покажет им конечные результаты якобы нелогичного поведения профессионала».2.
Чем больше я изучаю управленческий стиль Александра Ивановича, тем более уверенно могу говорить о нем как о «рациональном управленце, прячущемся за иррациональным имиджем». Конечно, у него образная речь и склонность к популистским выступлениям перед толпой (а какой же профессиональный политик может быть без этого!). Но лично для меня вне всякого сомнения, что его неординарная интуиция при принятии решений тесно связана с хладнокровным «математическим» расчетом. Об этом говорит стиль, в котором Лебедь обсуждает проблему со специалистами. В частности, он при случае без особого затруднения приводит на память целую кучу цифр, относящихся к обсуждаемой проблеме.
Как профессиональный разработчик, я утверждаю, что его стиль мышления весьма алгоритмичен и близок к стилю мышлению разработчика. Сделаю важную оговорку: разработчика не столько «коротких» тактических, сколько «долгосрочных» стратегических задач, которые могут быть решены только в результате сложных многоходовых комбинаций, рационально подготавливающих переход проблемной ситуации в новое качество. У меня постепенно складывается гипотеза, что Александр Иванович более силен как стратег, чем как тактик. И именно выбор сильной стратегии позволяет ему более или менее успешно преодолевать последствиях ряда тактических промахов и огрехов.
Спорные и даже весьма спорные решения на каком-то коротком промежутке времени у Лебедя, безусловно, были - и в избытке. Но если отвлечься от «текучки» и посмотреть на результаты, достигнутые им за продолжительный период, то нельзя не признать, что они оставляют впечатление или какого-то фантастического везения упрямого генерала, или высоких темпов его самообучения искусству перспективной политики.
В течение 1997 года у россиян практически не было возможности оценить Лебедя по новым управленческим результатам. Пожалуй, единственным сколько-нибудь видимым для широкой публики объектом административно-организационной активности Александра Ивановича стало создание Российской народно-республиканской партии. В самом этом факте ничего неожиданного и любопытного нет. Строительство собственных партий - одно из любимейших занятий российских политиков. Любопытно другое - организационный стиль Лебедя в партийном строительстве.
В России 1997 года создавать новую политическую партию федерального уровня гораздо сложнее, чем в России начала 90-х годов. То есть, конечно же, судя по прессе, партии и общественные объединения продолжают множиться в стране как инфузории в гнилой воде. Но золотой век партстроительства явно уже позади. Сегодня создание партий федерального уровня - это труднейший заплыв против течения. В 1997 году «против течения» попытались пробиться три политика с федеральными амбициями: Березовский (под творческим псевдонимом «Рыбкин»), Лебедь и Лужков (в косвенной форме, через Шанцева). А пробился лишь один Лебедь, демонстрируя справедливость поговорки: «Голь на выдумку хитра». По заявлениям его штаба, к концу 1997 года в РНРП было зарегистрировано более 28 тысяч членов и 1080 первичных организаций практически во всех субъектах Российской Федерации. Проходившие весной и летом выборы местной власти, как правило, показывали крайне слабое влияние местных организаций РНРП. Но ближе к концу года Лебедь накопил критическую массу опыта и в ситуации произошел перелом.
По итогам своего «личного политического 1997 года» Александр Иванович получил возможности весьма серьезной игры через свои партийные структуры в системе местной власти, по крайней мере, четырех субъектов Федерации с очень интересной экономической базой: в Краснодарском, Красноярском и Приморском краях, Мурманской, Самарской и Челябинской областях. Для политика, стремящегося к имиджу регионального лидера, такие результаты за довольно короткое время впечатляют. Особенно они впечатляют на фоне застоя в партийном строительстве у Березовского и Лужкова, располагающих несопоставимо более мощными финансовыми базами. Многие участвующие в политических играх российские предприниматели имеют весьма сомнительный в моральном плане стиль своего бизнеса; но почему-то Борис Абрамович даже на этом фоне умудрился сформировать себе настолько «скользкий» имидж, что его теперь ни за какие деньги не отмоешь добела в глазах российских избирателей. Для человека с несомненными способностями системного аналитика такие проколы просто удивительны. Создается впечатление, что Борис Абрамович пытается совместить в рамках своей системы ценностей принципиально несовместимые элементы (так сказать, гоняется сразу за несколькими зайцами, бегущими в разных направлениях). Что же касается отсутствия видимых результатов «лужковского» партстроительства, то здесь узкое место явно не в личном имидже Юрия Михайловича, а в порядком запутанной системе сдержек и противовесов, по крайней мере, четырех ключевых сегодня фигур российской политики.
Анализ уставных и организационных документов РНРП показывает, что Александр Иванович задает себе гораздо более жесткие правила партийного строительства, чем остальные российские политики. В частности, РНРП является, по-видимому, единственной в России партией, членство в которой нужно подтверждать письменным заявлением ежегодно. Не подавший заявление в течение января-февраля каждого нового года автоматически считается выбывшим из партии. Интересно отметить, что данная новация заимствована Лебедем у Французской коммунистической партии, неоднократно получавшей за эту особенность своего Устава нарекания от братской КПСС. Так или иначе, состоятельность экс-Секретаря Совбеза как партийного строителя будет подвергнута серьезному испытанию уже в марте 1998 года - при подведении итогов первой перерегистрации.
Заслуживает пристального внимания аналитиков и начавшая обозначаться в последнее время тенденция ухода РНРП от имиджа партии так называемого лидерского типа со всеми ее уязвимыми сторонами, хорошо видимыми сейчас на примере партии Жириновского. Александр Иванович через ряд организационных установок задал курс на постепенное приобретение РНРП относительно самостоятельного имиджа «партии среднего класса», на уход от вождизма и развитие самоуправления. Предполагаю, что реальные и имиджевые результаты такой стратегии проявятся не ранее двух циклов перерегистрации членов партии, то есть не ранее весны 1999 года и начала официальной кампании выборов депутатов Государственной думы. В этом тоже просматривается логика «дальней игры», поскольку в случае победы на президентских выборах Лебедь предполагает оставить пост лидера партии - Президент России и «силовые» министры должны быть внепартийными.
Год назад я весьма скептически оценивал перспективы создававшейся тогда партии именно потому, что РНРП начинала строиться во многом из социального материала, с которым раньше успешно работал Владимир Вольфович. Естественным было предположение, что партия Лебедя станет очередным объединением маргиналов, заинтересованных повысить в будущем свой социальный статус за счет сегодняшней близости к перспективному политику. Такой исход казался мне весьма вероятным хотя бы потому, что тогда на фоне Александра Ивановича особенно активно старался «засветиться» разношерстный сброд микрохаризматиков с одиозной репутацией и не вполне адекватным поведением. Кстати, этот волнующий общественность процесс и сейчас еще не вполне затих.
Линию партийного строительства лично я поначалу воспринимал как чисто имиджевую. Мол, короля играет свита и свою партию Лебедю полагается иметь для самоуважения («кандидат в Президенты без собственной партии все равно, что атаман без золотого запаса»). Тем не менее, уже к концу 1997 года эта гипотеза не выглядела «убедительной на все 100%».
Ради статистики наблюдений я стал при виде людей, пришедших встретиться с Лебедем в офис или на митинг, задавать себе тестовый вопрос: «Этот человек похож на бывшего избирателя Жириновского?» и отслеживать примерное соотношение ответов типа «да» и «нет». В первые месяцы 1997 года по моим сугубо субъективным оценкам «экс-жириновцы» составляли примерно 96-97%. А вот сейчас, с моей точки зрения, их доля уже явно ниже 85%. И эта тенденция лично меня обнадеживает. Стали просматриваться не только тревожно экзальтированные «аутсайдеры постсоветского общества», но и взвешенно ведущие себя люди, производящие впечатление вполне состоятельных в профессиональном или экономическом плане. Думаю, что эту тенденцию скоро смогут уже замерить и социологи.
Меня не удивит, если уже к концу 1998 года у РНРП начнут проявляться какие-то черты потенциальной «партии власти». Не исключаю даже, что скоро столичная интеллигенция начнет понемногу менять свою резко критичную сегодня оценку Лебедя как политика и интеллектуала. Ведь перефразируя русскую пословицу, можно сказать: «Встречают по фуражке, а провожают по уму...» Кстати, о «фуражке». Лебедь высоко ценит тот жизненный опыт, который ему дали годы армейской службы. Когда в его присутствии о нем говорят как о бывшем генерале, Александр Иванович всегда поправляет: «Генералы бывшими не бывают. Можно быть бывшим в смысле конкретной генеральской должности. Я бывший командир дивизии, я бывший заместитель командующего ВДВ, я бывший командующий армией. Но насчет бывшего генерала, уж извините. Генерал я - настоящий. Никому не дано отнять у меня то, что я умею и знаю».
На мой взгляд, Александр Иванович довольно быстро преодолел обычно весьма мучительный для отставных военных период адаптации к гражданской жизни. Сейчас, в начале 1998 года он уже вполне профессиональный политик. Детские болезни становления в новой сфере в основном позади - пора спрашивать в полной мере. Весь 1996 год я сам придерживался точки зрения, что Александр Иванович принадлежит к так называемым менеджерам кризисного типа. Проще говоря, к тем управленцам, которые настолько комфортно ощущают себя и свои сильные стороны именно в кризисных ситуациях, что порой не слишком стремятся к преодолению кризиса - чтобы пропадала возможность демонстрировать свои достоинства. Однако более внимательный анализ показал, что управленческий стиль Лебедя ориентирован на локализацию конфликтов, а не на их разрастание. Накопленная мною масса фактов, как мне кажется, позволяет достаточно уверенно говорить о том, что Лебедь - совершенно вменяемый управленец, для которого стремление к взаимодействию имеет гораздо большие стратегические приоритеты, чем стремление к подавлению сопротивления своей точке зрения.
Александр Лебедь: «Чтобы сделать кого-то своим смертным врагом, достаточно и пяти минут. Мне неоднократно приходилось становиться свидетелем того, как в результате массового нервного срыва вырастали груды покойников. И я давно пришел к выводу, что проще локализовать разрастание кризисной ситуации в зародыше, чем потом долго и дорогой ценой ликвидировать ее последствия. Если говорить о политике, то в ней не существует вечных врагов или вечных друзей. Поэтому нужно опираться на изменяющуюся систему интересов. Если хотя бы в каком-то регионе и хотя бы на каком-то отрезке времени интересы с какой-то структурой совпадают - значит можно и нужно начинать согласованную работу. Если не совпадают, тогда сосредотачиваемся на поиске компромиссного варианта. Не сумели найти компромисс - тогда договариваемся о цивилизованном нейтралитете на определенный срок и в определенных рамках. Если оппонент - человек вменяемый, то он пойдет на договоренности. А если уж с нами не хотят цивилизованного нейтралитета, если не держат слова, обманывают, юлят - тогда нужно переходить к жестким и интенсивным методам воспитания ответственности за свои поступки».
Из рассказов Александра Ивановича я могу сделать вывод о том, что он заботится об убедительности и своеобразной «профессиональной эстетике» такого жесткого воспитания. Для Лебедя дело профессиональной чести - провести воспитательное мероприятие, во-первых, по-джентельменски, т.е. после предупреждения о последствиях нарушения правил игры и констатации факта нарушения. Во- вторых, мероприятие должно демонстрировать явное превосходство в профессионализме силового противостояния, т.е. проходить стремительно и без излишних (т.е. выходящих за пределы поставленной задачи) потерь для оппонента.
Александр Иванович склонен время от времени делать «скандальные», шокирующие публику заявления. Не все они, на мой субъективный взгляд, достаточно взвешены. Но если составить исчерпывающий список этих эпатажей, то приходится признать, что с течением времени подтверждается объективная глубина ряда заявлений Лебедя, выглядевших поначалу чисто конъюнктурными и эмоционально поверхностными. Один из последних тому примеров - нашумевшая история с т.н. ядерными чемоданчиками, существование которых в СССР и США получило документальное подтверждение в результате журналистских телерасследований (причем правительство США даже было вынуждено рассекретить для обеспокоенной общественности ряд материалов, касающихся испытаний и поставок в войска ранцевых ядерных устройств).
Точность всех цитат прямой речи А.И. Лебедя в этой книге проверена первоисточником.
Можно по-разному относиться к Лебедю как к управленцу - это дело вкуса и предмет дискуссий. Но у Александра Ивановича есть, по крайней мере, одно бесспорно положительное качество, которого не хватает слишком многим профессионалам, сделавшим успешные карьеры. Это - неподдельное уважение к своим учителям. Меня просто поразила многочисленность упоминаний Лебедем в его книге «За державу обидно» тех (обычно невеликих по воинским чинам) людей, которым он благодарен за то, что чему-то важному для себя научился у них. Мне кажется, что эта благодарность своим учителям у Лебедя иногда простиралась настолько, что делала его некоторые решения излишне субъективными.
Александр Лебедь: «На каждого из нас на любом этапе его жизни кто-то оказывал определенное обучающее влияние. В 1989 году Игорь Николаевич был жестким и худым командующим Закавказским округом в великолепной профессиональной форме. Горбачев ради интересов спасения престижа первого секретаря ЦК Компартии Грузии Патиашвили объявил Родионова главным виноватым за тбилисские события. А в порядке компенсации за незаслуженную обиду назначил Игоря Николаевича начальником Академии Генштаба, т.е. в давно отлаженную структуру на должность «не мешай в теннис играть». За семь лет пребывания во главе Академии Родионов обленился, разучился работать и утратил волю к реальному решению проблем армии.
К сожалению, я слишком поздно с этим разобрался. При лоббировании кандидатуры Родионова на пост министра обороны я исходил из своих представлений 1989 года. Когда же он прямо со спокойного кресла влетел на горячую сковороду, где нужно было ой как крутиться, выяснилась вся степень его психологической неготовности к руководству реформированием вооруженных сил. Эта грустная история иллюстрирует известное присловье: «Сладкое расслабляет волю». Из боевого генерала Родионов за семь лет превратился в чиновника с вечно соглашательской позицией, готового вынести любое унижение от своего начальства, но остаться на должности. Я не могу опираться на людей, потерявших в своей профессии нравственный стержень».
Я уже упоминал о такой черте Лебедя как уважение к закону. Пожалуй, точнее это качество можно было бы назвать «вынужденной законопослушностью». Александр Иванович весьма критически относится ко многим современным российским законам, включая и Конституцию РФ. Но как управленец, играющий в многоходовые, длинные комбинации он должен считаться с тем, что те или иные его спорные действия в будущем будут стремиться оспаривать через суд. Об этом он помнит постоянно и заранее ведет игру так, чтобы быть готовым выиграть потенциальную тяжбу в юридических инстанциях. Думаю, что за это весьма ценное качество генерала мы должны быть благодарны той самой толпе прокуроров, которую наслал на Лебедя после тбилисских и бакинских событий Михаил Сергеевич Горбачев. Тогда прокуроры устроили Александру Ивановичу такую «репетицию суда», что этот урок он усвоил очень основательно.
Александр Лебедь: «Методом проб и ошибок я пришел к осознанию того, что отступление от закона рано или поздно разрушает самую замечательную по своему замыслу управленческую комбинацию. Поэтому проще идти, опираясь на, пусть не самое совершенное, но, тем не менее, действующее право. Если ты придерживаешься принципа: «Закон плох, но он - закон», то ты неуязвим на длинной дистанции. А любая слабина где-то в начале или в середине пути обязательно приведет к конечному поражению. На зыбком песке лжи, беззакония, насилия ничего прочного построить невозможно.
За действия на посту Секретаря Совета Безопасности меня могут критиковать только с позиции эмоций. Чеченская война - это старые, веками валяющиеся на дороге грабли, на которые наступает почти каждый новый правитель России. Любая горная страна может вести войну с самой могущественной супердержавой до бесконечности. Про единую и неделимую Россию, которую я якобы разрушил, кричат все, кому не лень глотку драть. А вот показать пальцем на конкретную строчку конкретного правового документа не могут. Ничего у них против меня не получается на правовом поле. И впредь не получится».
Весной 1996 года в дополнение к основной предвыборной программе «Порядок здравого смысла», мы разработали для Александра Ивановича еще программу «Первые 100 дней президентства», во многом направленную на усиление действенности и влияния судебной системы России. В рамках ее в качестве «знакового» Указа №1 «Президента» А.И. Лебедя планировался Указ о создании структуры, которую мы для себя условно называли Корпусом судебных исполнителей РФ. Необходимость создания новой правоохранительной системы, кадры которой предлагалось подбирать в основном из числа уволенных в запас офицеров и прапорщиков, диктовалась тогда (и диктуется сейчас!) крайне низкой эффективностью системы контроля исполнения судебных решений и санкций за их неисполнение. Поскольку Лебедь не был избран Президентом, то Указ не появился. Но сама эта идея в общем виде была Александром Ивановичем озвучена.
Власть же сделала тогда вид, что ровно ничего конструктивного генерал в предвыборной программе не предлагал. А позже, после скандальной отставки министра юстиции Ковалева его преемник Степашин стал широко рекламировать в качестве своей новации идею, озвученную за год до того Лебедем. Разумеется, без ссылки на первоисточник. Это, как говорится, не жалко - лишь бы дело делалось. Но ведь до сих пор институт судебных приставов в министерстве юстиции так не начал действовать. Потому что по вечному стремлению чиновников к максимальному числу подчиненных Степашин увлекся намного более привлекательной для себя задачей, сулившей появление у него в распоряжении гораздо более масштабных вооруженных формирований (перехватом системы исполнения наказаний из структуры МВД). А с судебными приставами так все дело и застряло. По принципу «В политике главное кудахтать, а не нести яйца!». Между прочим, за последние два года набирался уже довольно внушительный список случаев плагиата «конструктивной» федеральной власти у «неконструктивного» Лебедя (на практике же все эти заимствования идей дальше имиджмейкерства так и не продвигаются). Разумеется, эта тема полностью выпала из поля журналистского внимания.
Мне пришлось в разное время сотрудничать с несколькими руководителями харизматического типа. Одним из следствий этой суровой школы жизни для меня стала привычка обращать обостренное внимание на степень склонности таких управленцев к самолюбованию и культу собственной личности в возглавляемой ими структуре. В частности, я довольно долго и изощренно пытался найти признаки эгоцентризма или иных серьезных нравственных недугов в Александре Ивановиче. Докладываю заинтересованной публике - ничего заслуживающего особого внимания общественности не обнаружил. Лично я воспринимаю Лебедя не как харизматика, а как управленца, пользующегося «харизматическими» технологиями.
Для меня совершенно неубедительно звучат рассуждения о том, что, придя к власти, Лебедь может начать строить культ своей личности - по примеру последнего ярко выраженного харизматического лидера нашей страны. Делаю такое заключение и на основании стиля взаимоотношений сотрудников «третьего штаба», и на основании того, что я не чувствую в Лебеде «человека двойных стандартов», и на основании весьма развитой самоироничности Александра Ивановича. Он остер на язык не только в оценке других людей, но и самого себя. И эта самоирония отнюдь не похожа на паясничание тирана (скучающий Сталин, к примеру, иногда переодевался официантом, обслуживающим заседания Политбюро).
Я бы сказал, что в своем окружении Лебедь создает культ. Но не своей личности, а рабочего отношения к проблемам. Он считает своей ключевой обязанностью лидера снятие психологического барьера, страха перед трудностями решения проблемы. Александр Иванович склонен ставить очень «крутые» задачи перед своими сотрудниками так, словно эти проблемы можно решить «резвяся и играючи». И, вообще-то, проблемы действительно начинают решаться.
Александр Лебедь: «Когда ты собрал команду, главное - не свалиться в плоскость тотального контроля и постоянного утирания носов. Управленец должен четко знать зону своей ответственности. У него должна быть возможность обращаться за помощью или советом к руководству. Но не следует бегать каждый день, заглядывая в глаза и беспрерывно спрашивать: «А это я хорошо сделал?» Цель поставлена, стартовая точка определена - и иди к цели собственными ногами, расти как специалист. Не нужно создавать управленцу комфортную ситуацию. Руководитель не должен чувствовать, что его при малейшей оплошности подхватят и подстрахуют. Он должен уважать себя как профессионала. У него должно быть право на ошибку и право на исправление ошибки. Если его лишить права на ошибку, то он просто перестанет что-либо делать. Потому что единственный способ не ошибаться - это ничего не делать».
Думаю, что отношение российской управленческой элиты к Лебедю будет во многом определяться его выбором напарников на ключевые роли в исполнительной власти. Если массовые избиратели голосуют за донесенную до них СМИ симпатичность того или иного кандидата, то немассовые (и, прежде всего, инвесторы политических процессов) судят о кандидате не по его внешности или лозунгам, а по его ближайшим сотрудникам, по их опыту и способности занять высшие управленческие посты в государстве. Словом, «скажи мне, кто у тебя в заместителях, - и я скажу тебе, кто ты...»
Александр Лебедь: «Я сторонник формирования команды «ежиков», т.е. команды высоких профессионалов своего дела, которых невозможно согнуть никаким начальственным давлением. Которые служат делу, а не лицам. И способны отстаивать передо мной свою позицию до конца, вплоть до подачи рапорта об отставке. Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление.
В случае победы на президентских выборах я представлю стране сплоченную команду очень сильных и самостоятельных управленцев - и, прежде всего, тройку «первых заместителей» Президента. Сейчас у Президента всего один «первый заместитель» - Председатель Правительства, зоной ответственности которого является экономика. Остальные же сферы государственного управления, за которыми стоят десятки министерств, госкомитетов и госслужб, формально находятся в прямом управлении Ельцина. Даже здоровый человек не способен эффективно управлять напрямую таким числом подчиненных структур. У нас же получилась сверхзапутанная схема управления, при которой т.н. «президентский» блок министерств вынужден работать бессистемно. Поэтому я считаю целесообразным провести, по крайней мере, два изменения действующей ныне организационной схемы в верхнем эшелоне исполнительной власти.
России нельзя продолжать жить при самодержавии. Власть Президента должна быть разумно ограничена законом, в т.ч. и через восстановление поста Вице-президента РФ. Считаю, что этот пост должен занимать человек, авторитетный для губернаторов и глав местных администраций. Потому что, помимо исполнения обязанностей Президента в ряде ситуаций, главной сферой приложения управленческой энергии Вице-президента должно быть строительство взаимно ответственных отношений федеральной власти и регионов.
Полагаю, что уже ближайшие президентские выборы должны быть не индивидуальным соревнованием претендентов, а состязанием пар «кандидат в Президенты - кандидат в вице-Президенты». Изменения в Конституции РФ и избирательном законе, касающиеся восстановления поста вице-Президента, должны быть проведены до официального начала предвыборной кампании. Интересы избирателей нужно ставить выше личных интересов претендентов на пост самодержца российского.
А третьим «первым заместителем» Президента должен стать Секретарь Совета национальной безопасности РФ 1. Считаю, что по сравнению с сегодняшним Секретарем Совбеза статус этой должности должен быть повышен до координатора т.н. «президентского» блока госструктур. Превращение Ельциным Совета безопасности России в министерство по Чечне - это не только позор государственной службы, но прямая угроза системности обеспечения национальной безопасности страны. Совет национальной безопасности должен стать коллективным органом, формулирующим (и своевременно корректирующим) от имени высшего руководства страны стратегические цели и интересы развития России, политику обеспечения интересов национального развития и национальной безопасности, стратегические приоритеты для государственных структур в области национального развития и национальной безопасности с учетом реальной ситуации по ресурсам.
У меня есть достойные кандидатуры на эти три ключевые государственные должности. Фамилии тех, кого я рассматриваю в качестве возможного Вице-Президента и Премьер-министра, публично назвать сейчас не могу. Это действующие управленцы и мое преждевременное обозначение их наверняка создаст для них лишние проблемы. Что же касается кандидатур на пост Секретаря Совета национальной безопасности, то могу сказать, что в этом списке есть фамилия генерала армии Андрея Николаева. Его отставка с поста руководителя пограничной службы отвечает интересам водочной мафии, но не интересам России. Это высококлассный профессионал национальной безопасности. У него очень независимый характер и с ним нелегко будет работать в одной команде любому Президенту. Но это именно тот случай, про который говорят: опереться можно только на то, что оказывает сопротивление».
Не могу удержаться и не сделать одно замечание относительно критериев подбора кандидатур на Председателя Правительства. Мне кажется, что традиционный список деловых требований, предъявляемых к кандидатам в премьер-министры, обязательно должен быть дополнен одной позицией, критически важной в современной экономической ситуации. Нам предстоит научиться выходить из кризиса с серьезным дефицитом материально-финансовых ресурсов. Потому что никакой золотой дождь инвестиций на Россию в ближайшие годы не прольется.
Значит, руководить правительством должен управленец, имеющий относительно недавний опыт «голи, которая на выдумки хитра». Неразвращенный как организатор большим запасом доступных ресурсов. Умеющий предельно рационально (и, может быть, по совсем неожиданной идее) организовать те силы, которые уже имеются в наличии. Прошедший выучку согласно старой формуле: «С деньгами каждый дурак сумеет построить - ты попробуй построить без денег». Еще одного премьер-министра с «высокозатратным» менталитетом российская экономика просто не выдержит. Это вопрос более чем серьезный, потому цена прорывного управленческого опыта потенциального Председателя Правительства - это десятки сэкономленных для народного хозяйства миллиардов долларов.
Александр Лебедь: «Закон должен оговаривать не предельно допустимые сроки, а конкретный день очередных выборов Президента страны. Другими словами, должна быть формулировка типа: «Первый тур выборов Президента РФ проводится во второе воскресение июня года, следующего четвертым после года предыдущих президентских выборов». Однозначно должна быть также описана и процедура определения дня досрочных президентских выборов, необходимость в которых при системе вице-президентства наступает только в весьма маловероятном случае, когда последовательно прекращают исполнение президентских обязанностей лица, избранные всенародным голосованием Президентом и Вице-президентом РФ.
Должны быть тщательно взвешены и утверждены правовые процедуры, выполнение которых «автоматически» влечет за собой назначение Центральной избирательной комиссией проведения всенародного референдума о доверии избирателей Президенту РФ. Полагаю, что «Указ № 1» следующего Президента России должен касаться именно этой проблемы. Прежде чем предъявлять требования к другим, каждый должен научиться спрашивать с самого себя. Иначе мы все утонем во взаимной безответственности. И будет у нас беспрерывная революционная ситуация, когда «низы не хотят», а «верхи не могут».
Аналогичные механизмы возможностей досрочного прекращения полномочий должны касаться губернаторов, глав местной администрации, депутатов всех уровней. Сегодня слишком многие народные избранники присваивают себе статус «небожителей» уже на следующий день после выборов. Если избиратели доверили кому-то власть по ошибке, то они должны иметь реальную возможность исправить свою ошибку и не слишком поздно вернуть «небожителей» на грешную землю.
Нужно детально проработать и юридически оформить регламент замещения должностей Президента и Вице-президента РФ в случае их смерти, потери трудоспособности или добровольной отставки, а также парламентского импичмента или «негативных» итогов всенародного рефедендума о доверии действующему Президенту. Нужно исключить правовую возможность возникновения вакуума власти или двоевластия на президентском уровне в экстремальной ситуации. Полагаю, что должен быть утвержден однозначно понимаемый порядок вступления в постоянное (для Вице-президента) или временное (для других должностных лиц) исполнение обязанностей Президента РФ. Этот порядок должен быть определен соответствующим законом и оформлен списком приоритетов государственных должностей, обладатели обязаны принять на себя исполнение обязанностей Президента РФ в случае, если Президент и все вышестоящие по данному списку лица потеряли жизнь, трудоспособность или право на исполнение обязанностей Президента РФ, или публично заявили о своем отказе от исполнения обязанностей Президента РФ.
1. На мой взгляд, этот список в порядке старшинства права на исполнение должности Президента РФ должен выглядеть таким образом:
2. Вице-президент РФ;
3. Председатель Правительства РФ (Премьер-министр);
4. Секретарь Совета национальной безопасности РФ;
5. Председатель Совета Федерации Федерального собрания РФ;
6. Председатель Государственной думы Федерального собрания РФ;
7. Председатель Верховного суда РФ;
Лица, занимающие должности Президента, Вице-президента, Председателя Правительства и Секретаря Совета национальной безопасности, обязаны по регламенту два раза в год проходить независимую медицинскую комиссию, заключение которой (включая возможные особые мнения отдельных членов комиссии) подлежит представлению в средства массовой информации. Независимость медицинской комиссии обеспечивается (по аналогии с Конституционным судом) невозможностью отзыва назначенных членов комиссии. Прекращение полномочий членов комиссии наступает только в случае их соответствующего личного заявления, смерти или решения «суда чести» всех остальных членов комиссии. Члены комиссии должны назначаться на высвобождающиеся вакансии единогласным решением Президента, Председателя Совета Федерации, Председателя Государственной думы и Председателя Конституционного суда в начале очередного президентского срока».
Боюсь, что мое изложение начинает смахивать на неудержимую лесть Александру Ивановичу. Изучение управленческого стиля политического лидера дает ключ к обоснованному прогнозу позитивных и негативных результатов его прихода к верховной власти. Это очень серьезная и ответственная тема. Суждения общественности здесь должны основываться на разных и, по возможности, независимых источниках информации. Поэтому я предлагаю всем заинтересованным СМИ провести собственные журналистские расследования управленческого стиля Александра Ивановича.
Можно проанализировать его кадровую политику на новых местах работы (к примеру, в Совете Безопасности). Можно попробовать просчитать целевой рисунок его зарубежных визитов. Между прочим, его публичные выступления за рубежом в 1997 году содержат довольно много информации о Лебеде, имеющей прогностическое значение. Можно отследить довольно любопытные (во всяком случае, неожиданные лично для меня) тенденции в развитии региональных структур Российской народно-республиканской партии. Можно взять у Лебедя интервью о его видении будущей структуры государственного управления. И так далее, и тому подобное. Гарантирую, что обнаружится много интересного.
Я же хочу закончить эту главу следующим своим наблюдением. Как это ни странно, но в личном общении Александр Иванович абсолютно не производит впечатление политизированного человека. К политике он относится без всякой дилетантской экзальтированности, без всякого упоения своей «безмерной личной ответственностью за светлое будущее страны». Его оценки других политиков - это скорее суждения управленца «со стороны», а не участника того или иного блока российской политической тусовки. Неслучайно Лебедь считает целесообразным в случае своей победы на президентских выборах формирование российского правительства именно на коалиционной основе (включая вариант примерно пропорционального представительства среди «несиловых» министров сторонников всех без исключения фракций Госдумы нового созыва). «Предмет становится выпуклым, когда его освещают как минимум с двух сторон. Политику необходима оппозиция. Особенно тому, кто у власти. Нужно, чтобы кто-то дышал в затылок. А не на полметра ниже».2
Показательно, что Лебедь давно уже говорит о Ельцине не как о политике, а исключительно как о несостоятельном в современном государственном управлении деятеле, постоянно нарушающем требования организационных технологий. Вообще у меня создается устойчивое впечатление, что Лебедь вынужден становиться политиком, чтобы оставаться действующим управленцем. По своему жизненному предназначению он прежде всего эффективный управленец - а уже потом генерал, дипломат, чиновник, избранник народный... Александр Иванович ведет себя в «непубличной» (в т.ч. и международной) политике как мастеровой мужик, знающий цену своему профессиональному опыту. Если ему удастся эффективно перевести эту линию поведения в плоскость «публичной» политики, то он получит очень сильную предвыборную позицию.
1 Подробнее о концепции реформирования Совета безопасности РФ можно прочитать в статье Владимира Петрова (советника А.И. Лебедя) в приложении «Военное обозрение» к «Независимой газете» от 28.11. 04.12.97 г.
2 Лебедь А.И. «Идеология здравого смысла»., М., «Русь-Фильм», 1997, стр. 72.