Александр Лебедь и власть

[Ingris]

Глава из книги И. Олейника.
Прорыв Александра Лебедя в губернаторы Красноярского края (к первой годовщине событий)

"Быть сильным там, где это нужно. Быть слабым там, где это можно". Из принципов стратегического планирования.

Отставка с поста Секретаря Совета Безопасности РФ положила начало довольно продолжительному периоду вынужденного "воздержания" Александра Ивановича от масштабной управленческой и политической активности. Конец 1996 года и начало 1997 года для всей страны стали месяцами ожидания результатов операции Ельцину по шунтированию сердечной мышцы. Когда стало ясно, что операция прошла успешно и внеочередных президентских выборов в ближайшие месяцы не будет, жизнь российской политической тусовки вошла в обычные берега. Лебедь же вопреки ожиданиям части политологов и к разочарованию многих своих горячих поклонников резко снизил уровень своей событийности для широкой публики. Такой подход (в духе привычки Лебедя действовать на контрасте с оппонентами) породил многочисленные слухи о тех или иных его планах вхождения в исполнительную власть еще до президентских выборов - через губернаторство в одном из российских регионов.
В начале 1997 года в штабе Лебедя действительно начиналась проработка сильных и слабых сторон возможного губернаторства в Тульской области. Но по результатам этой проработки Александр Иванович принял решение воздержаться от участия в тульских выборах. И затем в течение года он упорно отказывался от многочисленных предложений о баллотировании в губернаторы, поступавших практически изо всех регионов, где были намечены выборы глав администраций.
Выработался даже своего рода политический ритуал в субъектах Федерации, находившихся в преддверии выборов губернатора. Сначала в регионе возникали и крепли слухи о том, что на этот раз Лебедь абсолютно точно решил баллотироваться. А затем - в самый последний из возможных моментов - Александр Иванович делал очередное заявление о том, что он участвовать в региональных выборах не собирается. Эта неоднократно повторявшаяся процедура усыпила бдительность партии власти. Заявление Лебедя на пресс-конференции в "Интерфаксе" о том, что он примет участие в выборах губернатора Красноярского края, застало врасплох и российского Президента, и красноярского губернатора Зубова.
На самом деле то, что из всех субъектов РФ именно Красноярский край имеет наибольшие шансы стать объектом предвыборной кампании отправленного в отставку Секретаря Совета Безопасности, было уверенно вычисляемо для тех, кто дал себе труд серьезно проанализировать управленческий стиль Лебедя и его привычку играть не столько в "короткие", сколько в "длинные" комбинации. Мотивы многочисленных отказов Александра Ивановича от участия в большинстве региональных выборов были связаны вовсе не с боязнью их проиграть, а с крайне ограниченными возможностями для губернаторов дотационных субъектов РФ в условиях безответственного поведения федерального центра всерьез запустить процессы относительно быстрого выхода экономики своего региона из кризиса.
У Лебедя исторически сложилась репутация яркого лидера протестного электората. При такой репутации политика, чем неблагополучнее экономическая ситуация в регионе, тем легче ему было бы победить там на выборах губернатора. Но жизнь состоит не только из праздников - в ней гораздо больше будней. Легкая победа обернулась бы для Александра Ивановича ловушкой, потому что любой дотационный субъект Федерации быстро почувствовал бы себя заложником трудностей взаимоотношений генерала с Кремлем и Белым домом. Победа Лебедя на губернаторских выборах в регионе, экономически зависимом от федерального центра больше, чем федеральный центр зависел от него, быстро обернулась бы унизительным поражением. Для тех, кто понимал, что Александр Иванович считает отнюдь не "на один ход вперед", было ясно, что ни одному дотационному субъекту РФ губернаторство Лебедя не грозило. Генерал генералу рознь, и Александр Лебедь – это далеко не Александр Руцкой с его "тупиковым успехом" в Курской области.
А список донорских регионов весьма краток - в пределах 7-8 позиций. С точки зрения предвыборных задач из него можно смело исключить:

столичные регионы (в "сверхблагополучных" субъектах протестные политики слабо востребованы большинством избирателей и обречены в лучшем случае на почетное второе место);

"национальные" субъекты Федерации (даже самые отчаянные фантазеры вряд ли могут себе представить Александра Ивановича в качестве победителя выборов президента Татарии);

моноотраслевые, а точнее, нефтегазовые регионы (чужой для моноотрасли претендент на губернаторское кресло не убедителен).
Если согласиться с этими достаточно очевидными доводами, то из всего огромного теоретически возможного списка субъектов РФ для прорыва Лебедя в эффективное губернаторство остается единственно возможная позиция - Красноярский край. Других серьезных вариантов здесь просто не просматривалось, и Александр Иванович вскоре после своего отказа от тульского губернаторства начал планомерную подготовку к прорыву в Сибири. Ее первым этапом стало наращивание избирательного потенциала красноярского отделения движения "Честь и Родина", представители которого осенью 1997 года весьма успешно прошли испытание выборами в Законодательное собрание края и сформировали вторую по численности депутатскую фракцию.
Разумеется, осенний прорыв сторонников Александра Ивановича в органы красноярской законодательной власти вызвал очередной прилив журналистских вопросов к Лебедю о том, не собирается ли он включиться в предстоящие вскоре выборы губернатора края. Александр Иванович в афористичной манере доложил репортерам об отсутствии у него планов губернаторской деятельности. Почему же сделанное в октябре 1997 года "усыпляющее" заявление Лебедя о том, что он не собирается возглавлять краевую администрацию, в очередной раз показалось партии власти вполне правдоподобным?
По мнению "политических обывателей" различных рангов риск выборов в Красноярском крае был для Лебедя не просто высоким, а сумасбродно высоким. С точки зрения традиционных избирательных технологий Александру Ивановичу было бы легче победить на президентских выборах в "неблагополучной" России, чем на губернаторских выборах в регионе с имиджем донора остальных территорий. А в экономической ситуации 2000 года, когда набравшее кредитов правительство будет поставлено перед необходимостью 60-70% доходов госбюджета направлять на обслуживание государственного долга, представитель протестного электората во втором туре получает дополнительное преимущество.
Тем не менее, Лебедь, как он сам выражается, "воздвиг перед собой два барьера, которые нужно перепрыгнуть перед тем, как идти на президентские выборы: выиграть выборы в Красноярском крае и доказать свою состоятельность как губернатора". Между прочим, после заявления Александра Ивановича о том, что ему нечего делать на президентских выборах в случае проигрыша красноярской избирательной кампании, последовало явное нарастание агрессивности антилебедевской пропаганды.
Хотя на берегах Енисея о возможном участии Александра Ивановича в выборах не судачил только ленивый, действующая краевая власть к появлению внешнего соискателя оказалась абсолютно не готовой. Ни организационно, ни психологически. Иначе бы давно по примеру многих российских регионов в местном законодательстве был застолблен определенный минимальный срок жизни в крае как условие для регистрации кандидатов в губернаторы.
Совершенно очевидно, что до февраля 1998 года Валерий Зубов готовился только к борьбе с местными соискателями занимаемой им должности. До момента заявления Лебедя о желании участвовать в красноярских выборах позиции Зубова выглядели более чем прочными. Особенно с учетом того, что в раскинувшемся более чем на полторы тысячи километров Красноярском крае официальный лимит на размер избирательного фонда каждого из кандидатов в губернаторы был установлен на уровне, почти в 10 раз меньшем, чем в соседней и гораздо менее протяженной Иркутской области. Понятно, что это давало серьезнейшее преимущество действующему губернатору.
В середине марта, т.е. перед началом активной фазы избирательной кампании по различным социологическим замерам у Зубова был рейтинг 35-50%, у Лебедя - примерно 13-18%, у кандидата красноярских коммунистов Романова - примерно 8-11%. Стартовые позиции Александра Ивановича с учетом его широкой известности выглядели далеко не безнадежными, тем не менее они оказались довольно далеки от лидерских. Тем более, что набор "требований профпригодности" к губернатору несколько иной, чем к Президенту страны, - куда более "приземленный", связанный с глубоким пониманием местных экономических проблем.
Выстраивать эффективный имидж кандидата в губернаторы края Александру Ивановичу можно было только методом быстрых проб и ошибок, уже по ходу самой избирательной кампании. Но быстро переломить ситуацию было крайне трудно из-за здорового консерватизма красноярских избирателей в восприятии нового, их привычки жить по формуле: "К старому притерпелись - не было бы от нового хуже!" Сибиряков невозможно взять на испуг и привлечь на свою сторону политической истерикой о стремительно приближающемся в регионе кризисе. Эта "провинциальная" осторожность избирателей была главным стратегическим преимуществом партии власти в губернаторской избирательной кампании. Преимуществом, которое играющая за Валерия Зубова команда совершенно бездарно разрушила собственными руками.
Действовавший губернатор имел значительное (по моей оценке, как минимум, четырехкратное) преимущество по финансовой базе. Это обстоятельство было достаточно очевидно для любого наблюдателя, потрудившегося, к примеру, сравнить объем телевизионных передач и публикаций в пользу основных кандидатов. Зубов располагал гораздо более сплоченной своими интересами командой грамотных управленцев и политических технологов, чем Лебедь. Серьезнейшим преимуществом Валерия Михайловича была также значительная зависимость подавляющего большинства региональных СМИ от краевой администрации.
Лебедь был поставлен перед необходимостью быстро (в условиях сибирского консерватизма!) преодолеть существовавшие в Красноярском крае без всякой контрпропаганды команды Зубова массовые стереотипы восприятия себя как:
а) "чужака-варяга";
б) "трамплинщика, которому губернаторство нужно лишь для подготовки к президентским выборам";
в) "всего лишь генерала, не умеющего управлять экономикой";
г) "политикана, сдавшего в 1996 году голоса своих избирателей Ельцину".
В довершение этого длинного списка препятствий предвыборного марафона для Александра Ивановича стоит отметить, что победить Зубова было необходимо с неоспоримым преимуществом. При перевесе всего в несколько процентов тут же возникли бы судебные тяжбы и отмена результатов выборов "в связи с многочисленными нарушениями избирательного законодательства".
Я психологически почувствовал на себе тяжесть совокупности всех этих преград 27 марта, в первый день своего приезда в Красноярск. К тому, что в избирательном штабе Лебедя внешне царил полный хаос и междоусобная борьба различных группировок, лично я отнесся спокойно. Картина не противоречила моему опыту наблюдений за "первым" избирательным штабом генерала в президентской кампании 1996 года, а значит, вовсе не исключала благоприятного результата выборов. Кстати, если в президентской избирательной кампании было три штаба (причем, только "третий штаб" Лебедя был реальным), то для губернаторской кампании Александра Ивановича в Красноярске было создано семь штабных структур - большей частью для тех или иных задач дезориентации противника. Сам же я подключился к работе в рамках "шестого штаба".
В первую неделю красноярской командировки меня больше всего беспокоила крайняя заторможенность восприятия информации о Лебеде за пределами уже сложившегося круга устойчивых сторонников генерала и "внешне патриархальная" психология избирателей. В ситуации, когда москвичи уже десять раз вмешались бы в явно заинтересовавший их разговор, красноярцы деликатно молчали или уходили от обсуждения проблемы. На аргументы о кризисных тенденциях и усугублении экономического положения в крае, о фиктивности так называемого финансового донорства региона мне резонно отвечали, что в соседних областях жить еще труднее, что там задержки зарплат и пенсий еще больше.
В Красноярске чрезвычайно высокий по московским меркам уровень безработицы, на самых "престижных" улицах современные по архитектуре здания сплошь и рядом соседствуют с покосившимися избами-развалюхами с печным отоплением и удобствами во дворе, но жители города искренне считают его вполне благополучным (и это действительно так на фоне влачащей нищенское существование остальной территории Красноярского края). В десятке километров от чадящего химического завода люди уже считали экологию местности удовлетворительной. Возникало ощущение необычайно трудной "пробиваемости" сложившихся стереотипов избирателей, ощущение устойчивости их мнения к информационному давлению. Пожалуй, даже ощущение повышенной "скрытности" красноярцев по отношению к "чужакам".
У меня как у аналитика ушло целых три дня на то, чтобы относительно адаптироваться к местному менталитету и начать более или менее "думать по-красноярски". Было ясно, что впрямую навязывать сибирякам мнение о преимуществах Лебедя по сравнению с Зубовым бессмысленно и контрпродуктивно. Эффективно должна была работать не прямая, а косвенная реклама. Не призывный монолог, а создание атмосферы совместного размышления, обыгрывающего "законные сомнения" избирателей как по поводу Александра Ивановича, так и по поводу Валерия Михайловича.
Нужно сказать, что Зубов и Лебедь как публичные политики работали на резком контрасте друг с другом. Вот только проблема действовавшего губернатора состояла в том, что он играл на контрасте с уже не слишком актуальным имиджем Лебедя образца 1996 года и строил свой образ как "матерого хозяйственника" в противовес "экономически безграмотному генералу". Ну а какие чудотворные хозяйственники получаются из тружеников экономической науки российские избиратели уже знают на примерах Гавриила Попова, Григория Явлинского и Егора Гайдара.
Бывший декан экономического факультета Красноярского университета Валерий Зубов – из этого же символического ряда. За пять лет "сырьевой стратегии" его губернаторства экономика края из-за высоких транспортных тарифов оказалась заложницей своей значительной географической удаленности от потребителей. Продукция большинства предприятий региона стала терять свои конкурентные преимущества и свою рыночную нишу еще более высокими темпами, чем в среднем по России. Финансовое донорство края перешло в разряд мифов постсоветской статистики. В последние полгода перед выборами Валерий Михайлович набрал у федерального центра значительный объем кредитов под весьма сомнительные гарантии. В размещении еврозаймов региону было отказано (точнее, вопрос был вежливо перенесен на "послевыборный" апрель), потому что рейтинг гарантий администрации Красноярского края, составляемый ведущими инвестиционными агентствами и отражающий уровень качества регионального менеджмента, был близок к нулевой отметке.
Я не жду ничего хорошего от хождения в исполнительную власть представителей вузовско-академической интеллигенции. Организационная схема подготовки и принятия управленческих решений в сложных ситуациях требует четкого разделения функций по персоналиям. Нельзя одному человеку эффективно совмещать и азарт творческого поиска, и хладнокровие оценки вариантов решения. Научные работники с амбициями управления обществом социально опасны, так же как и управленцы с самодостаточными исследовательскими интересами. Каждый должен заниматься своим делом и развивать свои сильные стороны, а не лезть в чужой монастырь со своим менталитетом.
Думаю, что принадлежность одновременно и к научной элите, и к элите профессиональных управленцев – это красивая, но весьма опасная для условий переходной экономики утопия. Во всяком случае, я затрудняюсь привести хотя бы один пример из современной российской истории, опровергающий это грустное правило.
Как мне кажется, для Валерия Михайловича стремление усидеть сразу на нескольких стульях в нескольких ипостасях довольно характерно. На протяжении предвыборной кампании он неоднократно менял свои публичные позиции по ключевым вопросам (в частности, в отношении федерального центра). Зубов то объявлял себя в предвыборном отпуске, то срочно возвращал себя к исполнению губернаторских обязанностей, то разыгрывал имидж тонкой интеллигентной натуры, то пытался выглядеть "генералистее" генерала. Он с большим отрывом проигрывал Лебедю соревнование по таким важнейшим аспектам имиджа политика, как масштабность личности, достоинство и последовательность поведения.
Создавалось впечатление, что все пять лет своего губернаторства Зубов скорее играл роль самостоятельного управленца, чем был им на самом деле. Кстати, относительно пассивная стратегия президентской администрации в предвыборном содействии красноярского губернатору объясняется именно пониманием безнадежности попыток остановить политическое продвижение Лебедя с помощью какой-то вторичной фигуры. В результате поддержка Зубова была отдана окружением Ельцина на откуп наиболее заинтересованному в поражении Александра Ивановича политику – московскому мэру.
В результате анализа предвыборного окружения Зубова возникла гипотеза о том, что Валерий Михайлович скоро станет заложником чиновной психологии и ложных стереотипов своих столичных инвесторов, руководствующихся формулой: "Кто платит деньги, тот и заказывает музыку". А это в свою очередь означало, что у Александра Ивановича будет возможность продемонстрировать в Красноярске неплохо освоенную им еще в президентской кампании 1996 года технологию "политического айкидо", т.е. использования ресурсов противника для нанесения ему удара его же собственными силами. Рабочим лозунгом генерала стал девиз: "Ввязываемся в борьбу и смотрим, как превратить преимущество Зубова в его слабое место!"
Поскольку кампания Зубова финансировалась в основном из Москвы, то ключевые позиции в избирательном штабе Валерия Михайловича занимали администраторы и аналитики, не склонные глубоко учитывать специфику красноярского электората и навязывающие совершенно неэффективные для задач антирекламы Лебедя технологические решения. Точнее, эти решения выглядели относительно убедительными с точки зрения столичных избирательных технологий, но в условиях Красноярского края их применение вело к обратному результату.
Начальная "стадия проб и ошибок" в красноярской избирательной кампании началась у Александра Ивановича с редкостного ляпа. В самом начале предвыборной поездки Лебедь умудрился в публичном выступлении назвать Красноярский край ... Краснодарским, а приехав вскоре в районный центр Шарыпово, тут же переименовал его в Шарапово. В Красноярском крае, между прочим, весьма развит местный патриотизм и гордость за все красноярское. Разумеется, оговорки тут же попали в средства массовой информации, которые вовсю начали ехидничать над уровнем подготовленности генерала к губернаторской избирательной кампании.
Кстати, 5 июня на церемонии инагурации Лебедя история с оговорками получила неожиданное и довольно комичное продолжение. Поздравляя Александра Ивановича с победой на выборах, представитель Президента России с чувством произнес перед многотысячной аудиторией: "Сегодня в жизни жителей Краснодарского края знаменательный день!" Как говорится, комментарии излишни…
Первые десять дней предвыборных поездок были для Лебедя очень трудными как в физическом, так и психологическом аспекте. Александр Иванович уже на старте кампании задал себе запредельно высокие нагрузки, производя впечатление на избирателей недоступной для своего основного соперника работоспособностью и выносливостью. Логика планирования маршрутов поездок Лебедя для многих выглядела странной и спорной. Вместо того чтобы начать с "окучивания" района с наиболее высокой плотностью населения, т.е. Красноярска с почти миллионом жителей, генерал поехал на слабо населенную периферию края, выступая подчас в деревнях с полутысячей избирателей. И выступал обстоятельно, по два часа, с ответами на все поступившие вопросы "без бумажки". Это было реальное общение с избирателями, а не дружеское махание из окошка: "Привет вам, электорат!"
Отмечу еще одну неочевидную для жителей европейской части России деталь. Среднее расстояние между "соседними" пунктами выступлений в течение одного дня, как правило, превышало полторы сотни километров - как никак Сибирь! За первую неделю поездок Лебедь проехал почти три тысячи километров, разговаривая с избирателями в среднем по двенадцать часов ежедневно и передвигаясь на машине со средней скоростью 100-110 километров в час по дорогам далеко не европейского качества. Решение преодолевать гигантские пространства в начале избирательной кампании именно на "Волге" и "Жигулях" тоже не было случайным - появление политика на дорогостоящем вертолете вызвало бы в нищей глубинке далеко не самые благоприятные для него ассоциации.
За первую неделю своей предвыборной кампании в крае Лебедь здорово вымотался. И из-за переездов. И из-за того, что на сон оставалось не более четырех-пяти часов в день. А еще из-за того, что на этой стадии кампании далеко не все встречи с избирателями были удачны и давали ему моральное удовлетворение. Появление Александра Ивановича вызывало колоссальный интерес, и встречи были чрезвычайно многолюдные. Но все же вплоть до 10 апреля это был прежде всего интерес к "знаменитости из телевизора, посетившей нашу деревню". Поскольку в начале избирательной кампании уровень осведомленности Лебедя о конкретных проблемах Красноярского края и механизмах их решения действительно оставлял желать лучшего, то его первые выступления больше напоминали не губернаторскую, а президентскую кампанию. И обычная реакция слушателей была: "Мужик мировой! Президент из него хороший получится. А вот насчет его губернаторства мы в большом сомнении - он же проблем края не знает..."
Важно отметить еще одно принципиальное отличие стратегий основных кандидатов на пост губернатора. Валерий Михайлович строил свою агитацию на экономической конкретике, обнародуя множество цифр и публикуя множество таблиц в духе отчетно-перевыборного доклада на партхозактиве. Александр Иванович, напротив, начинал встречи с обозначения своей моральной позиции, с завоевания морального доверия избирателей и уважения к себе как к личности.
В эпоху Анатолия Чубайса восприятие российскими избирателями экономических программ политиков начинается (и в большинстве случаев заканчивается!) на моральной оценке этих политиков как людей, заслуживающих или не заслуживающих доверия. Нет доверия к человеку – не будет доверия и к его самой замечательной в научном отношении программе действий. Если политик не добился человеческого доверия к себе, то его экономическая программа будет восприниматься или как утопия, или как программа очередного обмана избирателей.
Рейтинг поддержки Лебедя рос крайне медленно, лишь к 5 апреля начали обозначаться позитивные тенденции. В крае заработал "устный телеграф", восполняющий скудость и тенденциозность освещения фигуры Лебедя на краевом телевидении. Личные впечатления избирателей, встретившихся с генералом, конечно же, были разные. Но в своей массе они вполне соответствовали духу лозунга избирательной кампании Лебедя: "Могучему краю - могучий губернатор".
Активно впитывая в общении с местными управленцами информацию о проблемах экономики посещаемых районов, Александр Иванович уже к 7-8 апреля начал выглядеть более убедительным именно как потенциальный лидер края, а не как один из федеральных политиков. Основные соперники Лебедя по губернаторской кампании вели себя вяло, ограничиваясь пока только тупым навязыванием Александру Ивановичу на его встречах с избирателями как можно большего числа вопросов по военной тематике. Низкая энергетика предвыборных процессов в крае уже стала меня всерьез беспокоить, как московское телевидение сообщило о некоем Маковееве, который после полутора лет размышлений "срочно" предъявил Лебедю абсурдный по содержанию судебный иск "от имени русских беженцев из Чечни". Стало ясно, что затишье первой стадии кампании закончилось.
Действительно, через пару дней Маковеев уже появляется на встрече Лебедя с избирателями Минусинска в образе неврастеника и, распаляя себя выкриками, из всех сил старается получить по морде от генерала. Обеспечив при этом себе наиболее выгодный ракурс для операторов единственной представленной в зале телекомпании (естественно, лояльной Зубову). Маковееву почти удалось выполнить свое "задание партии и правительства". Замотанный предвыборными поездками Александр Иванович примерно на минуту потерял самообладание, и телезрители увидели шокировавшую очень многих сцену ярости Лебедя. Острую ситуацию разрядил ведущий собрание местный руководитель, перехвативший руку Маковеева, пытавшегося дернуть генерала за пиджак. Если бы не хладнокровие ведущего, лично я уверен, что без обращения в травмопункт не обошлось бы. Бурю аплодисментов, которую устроила Лебедю ошеломленная аудитория за то, что он быстро овладел собой, телевизионщики, разумеется, вырезали. .
Первое впечатление от минусинского инцидента у красноярцев (да, наверняка, и многих за пределами края) было весьма тяжелым. Подозреваю, что я оказался единственным в штабе Лебедя человеком, который обрадовался трансляции этого репортажа. Объяснение моей позитивной реакции было довольно простым. Если этот эпизод не был случайной инициативой какой-нибудь неподконтрольной штабу Зубова группы, то уже в ближайшее время в избирательной кампании должен был возникнуть эффект "охоты на медведя с бревном", при которой разъяренный медведь сам себя калечил, отталкивая подвешенное на веревках бревно, мешающее утащить из ловушки приманку.
Напряженность ситуации быстро нарастала. На подмогу безвестному дотоле Маковееву поспешили в Красноярск со своими озабоченностями Виктор Алкснис и Дмитрий Рогозин. Чуть ли не на каждом заборе появились листовки, по внешнему виду очень похожие на агитационные материалы штаба Лебедя, с указанием всех издательских реквизитов штаба Лебедя (вплоть до фамилии Володи Родионова, действительно отвечавшего в штабе за выпуск типографской продукции) и якобы за подписью Александра Ивановича. А содержание подметных листовок было специфическим. Пример одного из таких текстов: "Помогите мне стать губернатором края. Это гарантия моей победы на выборах президента через два года. Не скрываю - мне нужны деньги на эту борьбу. Это обойдется каждому жителю всего в 4000 новых рублей. Средняя семья из трех человек, я думаю, сможет обойтись без 12000 новых рублей. Зато мы с вами спасем Россию, когда я стану президентом. Остальные деньги мне обещали в Америке Бжезинский и Киссинджер".
На бескрайних просторах Красноярского края вовсю трудились множество "героев" другого невидимого фронта – устных провокаторов, стремящихся избежать попадания в телекамеры. Наиболее грязным примером их бурной деятельности я бы назвал распространение якобы от имени штаба Лебедя среди учеников 6-7 классов сельских школ... презервативов. В качестве пропаганды будущей "семейной политики Лебедя в крае".
За полторы недели на генерала, демонстрирующего подчеркнуто корректное отношение к соперникам, вылили невообразимое количество грязи. Но к этому времени уже десятки тысяч избирателей лично встретились с Александром Ивановичем и могли сами судить о степени тенденциозности той или иной информации о нем. Рядовые красноярцы оказались мудрее столичных умников, которые пытались проманипулировать их мнением в манере, предельно неуважительной к здравому смыслу сибиряков.
Волна провокаций и "компромата" сначала вызвала эмоциональный шок у привыкших к спокойному течению местной политической жизни избирателей, но в конечном счете привела к быстрому росту поддержки Александра Ивановича как кандидата в губернаторы Красноярского края в середине апреля. Именно неприятие рядовыми избирателями немотивированной агрессивности противников Лебедя стало движущей силой мощного продвижения его позитивного имиджа,
Партия власти навязывала красноярским избирателям тезис: "Там, где Лебедь, там обязательно конфликты. Краю не нужны конфликты. Краю не нужен Лебедь". Но всякий шок рано или поздно проходит. Вторая декада апреля стала для избирателей периодом более или менее хладнокровного осознания масштабов, источников и мотивов агрессивности в отношении Лебедя. Появилось понимание, что источники резкого возрастания враждебности в предвыборной кампании находятся за пределами края. Точнее, в не слишком любимой красноярцами Москве.
И вот здесь начал работать эффект айкидо, существенно снизивший негативную остроту стереотипа восприятия Александра Ивановича как "чужака". В результате нападок деятелей, подобных Дмитрию Рогозину, Лебедь стремительно становился в глазах протестной части красноярских избирателей психологически близким и "своим" (да еще в одиночку противостоящим толпе нападающих "чужаков из Москвы").
Все познается в сравнении. Спокойное достоинство и хладнокровие генерала весьма выгодно смотрелись на фоне беспокойно-конфликтного поведения его оппонентов. Александр Иванович был воплощением сдержанной уверенности в своих силах, столь высоко ценимой сибиряками. Напротив, агрессивность команды, игравшей на стороне Зубова, выглядела как чужеродное местному менталитету, "московское" явление. А сам Валерий Михайлович под влиянием своего предвыборного окружения перенял губительный на бескрайних просторах Сибири стиль поведения "публичного политика Садового кольца" и все больше выглядел промосковским деятелем, не умеющим отстоять интересы края в крайне запутанных отношениях с федеральным центром и столичными финансово-промышленными группами.
Политическая команда, играющая на стороне Зубова, имела 100%-ные возможности не допустить опережения Лебедем действующего губернатора в первом туре выборов, но допустила роковой для себя стратегический просчет. Вместо того, чтобы играть на максимальное замедление информационных процессов осознания красноярскими избирателями сильных и слабых сторон Лебедя, прозубовская группировка, напротив, их резко ускорила.
К 20 апреля рейтинг Лебедя сравнялся с рейтингом Зубова, но привлеченные к избирательной кампании действующего губернатора социологи этого не заметили и продолжали рапортовать о сохранении существенного преимущества Валерия Михайловича. Социологическое обеспечение кампании Зубова было ориентировано не столько на выявление объективной картины, сколько на "освоение капвложений". В последнее время у меня все чаще возникает ощущение, что ряд именитых социологов черпает свои выводы не из добросовестно проведенных полевых исследований, а из общения с самодостаточным кругом себе же подобных коллег, вводя друг друга в коллективное заблуждение. До момента выяснения неприятной для заказчиков истины.
А в штабе Лебедя была оперативно развернута довольно эффективная агитационно-социологическая служба, работающая по принципу "от двери к двери", которая позволяла принимать своевременные действия по управлению информационной ситуацией. Должен заметить, что сотрудничая с этой службой, лично я испытывал гордость за нашего брата - простого советского инженера. Который при острой необходимости не только в любых избирательных и имиджмейкерких технологиях разберется, но и новые изобретет "к утру". Службу создали не профессионалы, а простые красноярские инженеры - Людмила и Сергей Скоморощенко, Володя Копытов. Их заражающая творческим азартом работа давала нашей группе стратегического анализа "навигационную" информацию для планирования существенно более точного, чем у команды Зубова, маневра в предвыборном хаосе.
Противостоящие Лебедю силы продолжали делать одну вопиющую ошибку за другой и увеличивая уже обозначившееся отставание рейтинга Зубова. Примерно за неделю до первого тура красноярским избирателям предложили разгадать шараду: "Какие могут быть общие интересы в крае у таких внешне разных политики как Зюганов, Лужков и Жириновский?"
То, что Владимир Вольфович с Геннадием Андреевичем должны были пометить своим присутствием кампанию по выборам красноярского губернатора, было ожидаемо и предсказуемо. А вот сведения о том, что Красноярск перед первым туром посетит такой серьезный политик, как Юрий Михайлович Лужков, я долго считал подкинутой нам дезинформацией. Было слишком очевидно, что визит солидарности московского мэра с действующим губернатором края во время избирательной кампании должен был повредить обоим региональным лидерам.
Тем не менее сведения о скором прилете Лужкова подтвердились. Кстати, утвержденный штабом Зубова график мероприятий по проведению визита Лужкова в Красноярск (с точным до минуты указанием времени начала и окончания мероприятия, а также фамилий ответственных за его проведение) Александра Ивановича изрядно позабавил. Наглядное представление о методах работы губернаторской команды давали такие мероприятия визита, как а) подготовка текста тостов мэра Красноярска в честь московского мэра; б) составление списков студентов и преподавателей для общения с Лужковым во время его посещения Красноярского госуниверситета; в) контроль явки этих студентов и преподавателей; г) "подготовка аудитории для общения с Ю.М.Лужковым" во время посещения им Красноярского театра оперы и балета.
В общем, от документа веяло чем-то родным, обкомовским... По всем признакам не только красноярская, но и московская сторона визита готовилась в вечнозеленом для России духе благолепия потемкинских деревень. Юрий Михайлович просто не имел объективной информации, иначе бы он ни в коем случае не приехал в Красноярск расхваливать Зубова, которого и так избиратели упрекали в неумении отстаивать интересы края в отношениях с Москвой.
У стратегических аналитиков Лужкова не хватило то ли квалификации, то ли профессионального мужества, то ли аргументации своей точки зрения в споре с мэром, но этот заранее обреченный на провал визит состоялся. Результатов его ждать пришлось не более четырех дней. Афиширование солидарности Юрия Михайловича с Валерием Михайловичем повысило рейтинг Лебедя не менее, чем на 5%. Впрочем, по своим последствиям этот визит можно назвать историческим и в долговременном плане. Несомненно, что красноярские впечатления московского мэра должны отразиться на вероятности его участия в выборах Президента России в 2000 году.
На мой взгляд, с 23 по 26 апреля соотношение рейтингов Лебедя и Зубова уже не изменялось. Как, кстати, и в течение примерно полутора недель перед вторым туром. Хотя в эти периоды со стороны обоих кандидатов состоялись акции, привлекшие значительное внимание средств массовой информации. В частности, влияние нашумевших визитов Алена Делона и Аллы Пугачевой на рост рейтинга поддерживаемых ими политиков мне кажется незначительным и даже неопределенным по знаку влияния. Эти значимые события скорее польстили местному патриотизму и подняли Красноярск в глазах жителей края как города, "временно исполняющего обязанности политической столицы России".
Но уже к 23 апреля практически все те, кто решил пойти голосовать, определились со своими предпочтениями и на первый, и на второй тур. И дополнительно кого-то еще сагитировать пойти на выборы или переориентировать на другого соискателя губернаторского кресла было уже невозможно. Мне кажется, что стремительные вояжи Делона и Пугачевой на берега Енисея стали скорее отражением символического, знакового противостояния двух основных кандидатов в лично-психологическом плане, чем реальными акциями в борьбе за дополнительные голоса избирателей.
Приглашение суперзвезды нашей эстрады было стереотипным по внешней логике и психологически неудачным по внутренней сути предвыборным ходом команды Зубова. Это хорошо почувствовал автор одного из сообщений по Интернету, пришедших 14 мая на компьютерный сайт Лебедя в Красноярске: "Уважаемый Александр Иванович, мне показалось интересным то, что за Вас прилетал агитировать Ален Делон - супермен и красавец мужчина, а за мягонького Зубова - Алла Пугачева. Это здорово характерезует кандидатов: могучий Лебедь - мужественный Ален Делон, …Зубов - женщина Алла Пугачева. Просто классика: Инь и Янь, плюс и минус, мужчина и женщина…"
Огромный отрыв Лебедя от Зубова по результатам первого тура оказался "холодным душем" для партии власти и связанных с ней средств массовой информации. 10%-ное опережение в первом туре весьма многие издания предсказывали с самым уверенным видом, - вот только 10%-ное опережение Зубовым Лебедя! Чтение многих газетных публикаций накануне первого и второго туров губернаторских выборов в Красноярском крае лично у меня создает устойчивое впечатления полного отрыва авторов от предвыборной реальности и ухода в область заклинаний, а не фактов. Даже первые отклики некоторых московских СМИ на уже обнародованные результаты голосования несут в себе отпечаток обиженности самодостаточных людей на объективный мир, отказывающийся развиваться согласно их прогнозам. Дескать, если мне не нравится политическая реальность, то тем хуже для политической реальности...
Я воспринял 45% голосов, отданных красноярскими избирателями в первом туре за Александра Ивановича, с определенной долей досады. Близость результата к победному 51% означала, что команда Лебедя упустила возможность выиграть выборы уже с первого тура.
Особенность регионального электората по сравнению с московским - настроения общинности, доверие прежде всего к местным авторитетам, ориентированность на мнение знакомых и соседей, на приговор "суда улицы". Рост рейтинга Лебедя зависел не от интенсивности призывов, а от интенсивности пересудов, слухов и спорных впечатлений избирателей. Прямой же рекламой с хорошо видимым для избирателей высоким уровнем затрат, в нищей провинции можно было добиться скорее негативного эффекта. Уже к 8 апреля материалы призывного, тупо агитационного характера в пользу Лебедя воспринимались как навязчивые и неуважительные к "коллективному здравому смыслу" красноярских избирателей.
Красноярская кампания ярко показала кризис жанра традиционных плакатно-листовочных технологий и необходимость отдавать главные приоритеты устным технологиям запуска "приговора улицы". Не исключаю, что в апреле 1998 года впервые заявила о себе собственно российская школа избирательных технологий, противостоящая доминировавшим до сих пор в нашей стране западным технологиям, ориентированным на манипулирование относительно "сытыми" избирателями.
По моим наблюдениям, в последнее время эффективность избирательных кампаний становится все более зависимой от чувства меры в агитации, от точности выбора объема доносимой до электората информации (особенно, в форме прямой рекламы). И соответственно, все чаще предвыборные контригры строятся, так сказать, "на переборе" внешне позитивной информации о кандидате. Изящный тому пример дали последние выборы депутатов Московской городской думы.
В одном из окраинных избирательных округов притчей во языцех был раздолбанный и просевший во многих местах асфальт на многолюдной площади. Предприниматель, баллотировавшийся по данному округу, вместо призывов к светлой жизни сделал доброе дело - заасфальтировал за свой счет площадь. Рядом со свежим асфальтом была поставлена единственная и достаточно скромно выглядевшая табличка, сообщавшая об участии спонсора ремонта в предстоящих выборах. Это был сильный ход, произведший весьма позитивное впечатление в округе. Но противники предпринимателя предприняли акцию в стиле "доведения позитива до абсурда". Они напечатали десятки тысяч листовок, напоминавших жителям района, кто именно спонсировал ремонт площади. А затем ежедневно в течение двух недель рассовывали по одной такой листовке в день в каждый почтовый ящик избирательного округа. И избиратели, взбешенные этой назойливой "нескромностью" выглядевшего поначалу перспективным кандидата-предпринимателя с треском провалили его в день выборов.
Как говорится, сделано скромно и со вкусом. Без какого-либо нарушения избирательного законодательства и даже без обычного для предвыборных кампаний компромата. Понятно, что подобные игры, основанные на превышении меры в агитации, особенно эффективно воздействуют на избирательную ситуацию в нищих регионах. Еще древние говорили: "Все есть яд и все есть лекарство. И только мера решает, что есть что". Эту мудрость стоит вспоминать не только по поводу избирательных технологий...
Победа Лебедя в первом туре была упущена из-за несоразмерно больших объемов прямой рекламы (прежде всего, в виде плакатов, листовок, газет) в период между 8 и 18 апреля. Хорошо еще, что этот перебор, вызвавший раздражение очень многих горожан, коснулся прежде всего самого Красноярска, а не всего края. Как это ни парадоксально, но если бы сторонниками Александра Ивановича были бы потрачены на первый тур в два-три раза меньшие деньги, то с большой вероятностью генерал выиграл выборы не 17 мая, а еще 26 апреля. К сожалению, в избирательных штабах всегда находятся группы, заинтересованные работать не столько на конечный результат, сколько на освоение как можно большего объема инвестиций. Они пытаются навязать не наиболее эффективные, а наиболее затратные технологии.
По сравнению с Зубовым Лебедь провел свою избирательную кампанию намного более стильно, интересно и гармонично. Тем не менее, и в его решениях по управлению избирательной кампанией встречались спорные моменты, выглядевшие не вполне рациональными и порождающие определенную конфликтность между штабными структурами. Точнее сказать, некоторые решения Александра Ивановича выглядели нерациональными с позиций короткой игры, с позиций задачи получения максимального числа голосов избирателей на выборах. Вместе с тем, уже сейчас с позиций своего знания послевыборной ситуации в крае, я склоняюсь к мысли, что на самом деле спорные решения Лебедя в период избирательной кампании были более гармоничными, чем это порой казалось в водовороте тогдашних событий. Александр Иванович просто учитывал более дальние последствия, чем просто опережение Зубова по рейтингу ...
Избирательная кампания в условиях жесткого противостояния - это сложнейший процесс, в котором невозможно обойтись без накладок и промахов. Побеждает не тот, кто безупречен, а тот, кто навяжет оппоненту свой стиль игры и сделает при этом меньше серьезных стратегических ошибок. Пусть даже на фоне внешне наблюдаемого кавардака в организации кампании - с этим важным для дезориентирования противника аспектом у Лебедя как раз все было в порядке. Команда же Зубова выбрала слишком жесткий и негибкий стиль организации, привычный для чиновников и заведомо неудачный в играх против Лебедя. В результате партия власти не смогла адекватно реагировать на изменения предвыборной ситуации и работать на опережение событий, на эффективную профилактику продвижения позитивного имиджа Лебедя.
В первом туре Лебедь обеспечил себе такое преимущество, которое лишало действующего губернатора каких-либо шансов на успех. Тем более что уже к 21 апреля Зубов лишил себя пространства для маневров, эффективно привлекающих дополнительные голоса. Собственно говоря, шумных маневров Валерий Михайлович успел до дня голосования во втором туре выборов совершить много. Он дошел даже до публичного шантажа Ельцина, требуя от него гарантий своей победы на выборах под угрозой отказа платить налоги федеральному центру. Россия – это конечно, страна политического сюрреализма, но другого такого ассоциативного бреда от члена Совета Федерации трудно припомнить.
После провокаций Маковеева, Алксниса и Рогозина Валерий Михайлович загнал себя в узкий "тоннель предопределенности", по которому можно было двигаться только в одном направлении. К результату, предрешенному сделанными его командой еще в первой половине апреля стратегическими ошибками. Находясь в "тоннеле предопределенности", кандидату можно предпринимать сколь угодно экстравагантные и сколь угодно дорогостоящие акции - они все равно не повлияют на исход выборов.
Ярким примером подавляющего преимущества Лебедя в период между первым и вторым турами стали результаты негласного соревнования основных кандидатов в губернаторы за авторитет и влияние в учительской среде. Узнав о намеченной встрече Александра Ивановича с учителями всех 170 школ Красноярска, Валерий Михайлович срочно пригласил директоров и учителей города на встречу с собой на то же самое время, что и Лебедь. Преимущество Александра Ивановича оказалось подавляющим – на встречу с ним пришло более 350 педагогов, тогда как к Зубову явилось всего двадцать человек.
Между прочим, такое соотношение было не случайной удачей Лебедя, а результатом давнего его взаимодействия с авторитетами российского образования, начавшегося еще с августа 1995 года и продолжившегося во время предвыборной президентской кампании 1996 года. Александр Иванович Лебедь и Юрий Петрович Власов тогда оказались единственными кандидатами в Президенты России, откликнувшимися на приглашение ведущих педагогов-новаторов страны принять участие в научно-практической конференции "Здоровье и образование детей – будущее России", организованной в Сергиевом Посаде под руководством В.Ф.Базарного и И.Л.Кравченко (оба они стали в красноярской избирательной кампании доверенными лицами Лебедя).
Нужно сказать, что учительская среда была, пожалуй, наиболее напряженным "невидимым фронтом" в предвыборном противостоянии. Потому что в кризисных регионах политик, пользующийся моральной поддержкой учителей, получает серьезнейшее преимущество, противостоять которому крайне трудно. Полагаю, что роль медиков и педагогов как авторитетов местного общественного мнения серьезно возрастет уже на ближайших думских и президентских выборах – в отличие от военных и инженерно-технических бюджетников. Не экспорт природных богатств, а здоровье и образование нации являются тем ключевым ресурсом, с помощью которого только и может произойти прорыв России в достойное будущее.
Интересно отметить, что во втором туре Лебедь не стал еще больше загонять Зубова в угол. Хотя такие возможности были, генерал решил не пользоваться ими во избежание роста конфликтности послевыборной ситуации. Лидер первого тура не стал особо тратить силы на дополнительную агитацию избирателей, поскольку это выходило за пределы поставленной им перед собой задачи. Угроза достижению цели была совсем с другой стороны. Если первые полторы недели после 27 апреля наибольшим приоритетом в работе штаба было блокирование попыток снять с предвыборной дистанции Александра Ивановича, то в период с 8 по 14 мая команда генерала занималась в основном блокированием попыток снять с предвыборной дистанции ... губернатора Зубова ради создания неопределенной в юридическом отношении ситуации, чреватой назначением новых выборов.
В последнюю неделю перед вторым туром состоялось два "знаковых" события, последствия которых выходят уже далеко за рамки красноярской избирательной кампании. Первое из них - это отказ подавляющего большинства красноярских коммунистов голосовать за Зубова, следуя ценным указаниям своего партийного начальства из Москвы. Этот эффект тоже достаточно хорошо просчитывался, но Зюганов все же предпочел на глазах у своих избирателей выполнить очередной заказ по обслуживанию текущих интересов исполнительной власти. Еще парочка столь же заметных протестному электорату отработок заказов по успокаивающему вылизыванию шершавых, беспокоящих окружение Ельцина мест - глядишь, и на думских выборах 1999 года КПРФ потеряет возможность создания фракции, численность которой позволяет блокировать проправительственные законопроекты (и, соответственно, эффективно торговать голосами коммунистических депутатов в решающем третьем чтении).
Второе событие, наделавшее едва ли не больше шума, чем исход выборов губернатора Красноярского края, - это заявление Лебедя 15 мая о том, он не будет баллотироваться на президентских выборах 2000 года. Информационная программа телеканала НТВ назвала его "сильным предвыборным ходом генерала". Думаю, что вряд ли можно согласиться с такой оценкой. Потому это был не предвыборный, а послевыборный ход. Потому что любое заявление от 15 мая уже не могло оказать сколько-нибудь заметного влияния на расклад голосов красноярских избирателей 17 мая. Тем более это заявление не могло сказаться на вероятности победы Лебедя на выборах. Привычная для столичных условий стратегия нанесения одного решающего информационного удара в самом конце избирательной кампании в условиях Красноярского края не эффективна.
Складывается впечатление, что число россиян, поверивших в абсолютную искренность заявления Лебедя существенно меньше, чем число не поверивших. Особенно после учреждения Александром Ивановичем миротворческой миссии на Кавказе. Если брать формальную сторону вопроса, то заявление Лебедя от 15 мая достаточно традиционно для политиков, которых общественное мнение зачислило в числе потенциальных Президентов России. Александр Иванович лишь последовал примеру Бориса Николаевича, Юрия Михайловича и Бориса Ефимовича. В нашей стране политики - хозяева своего слова: захотят - дадут его, захотят - вернут назад по просьбе трудящихся масс. У нас чем последовательнее крупный политик отказывается публично признаваться в своих президентских планах за два года до выборов, тем большее подозрение в основательной подготовке к президентству вызывает он у российской общественности.
Ясно, что заявление Лебедя - это знак. Вот только кому этот знак предназначался? Это вполне может быть иносказательный знак готовности к относительному примирению, адресованный Ельцину. Дескать, Борис Николаевич, на днях ситуация перейдет в новое качество, у каждого будет своя зона управленческой ответственности и лучше начать строить личные взаимоотношения "с чистого листа", по возможности отрешившись от почти трехлетней истории нашей шумной конкуренции за один и тот же государственный пост...
А может быть, этот знак, сделанный в стиле Лужкова, предназначался именно Юрию Михайловичу? Тогда его следует расшифровывать как публичное признание паритета сил и нежелательности для обоих политиков тратить ресурсы на излишнюю, изнуряющую обоих конкуренцию по ряду направлений. Времена предстоят тяжелые и для экономики страны, и для лидеров регионов. А общие трудности порой сплачивают и давних соперников. Не стоит забывать, что крайне неудачное по общему мнению участие Лужкова в рекламной кампании Зубова стало для Юрия Михайловича своего рода "моментом истины" относительно степени приязни лично к нему избирателей из нищей российской глубинки.
Поскольку победа Лебедя на выборах в Красноярском крае поразительно совпала по времени с "самовыдвижением" Аяцковым в претенденты на пост Президента России, то не стоит исключать, что своим заявлением Александр Иванович отреагировал на приближающееся изменение "предпрезидентской" ситуации и сыграл по контрасту с саратовским губернатором. Дабы избежать "неудобного для себя" сближения имиджей двух региональных лидеров. Весьма похоже, что Аяцков будет стремиться играть роль федерального политика в относительно подражательной Лебедю манере.
Не следует полностью исключать и ту версию, что заявление Александра Ивановича было адресовано вовсе не "наверх", т.е. политикам федерального уровня, а "вниз". Возможно, что заявление предназначено. той части красноярской управленческой элиты, которая предпочла бы сделать Лебедя "свадебным генералом" в крае, у которого из-за занятости подготовкой к президентским выборам руки бы не доходили до реального управления экономикой региона.
Это заявление вполне могло быть своеобразной реакцией на попытку шантажа Лебедя со стороны политических инвесторов федерального уровня. Дескать, не собираюсь я на выборы 2000 года и не пытайтесь на меня давить тем, что мне, мол, очень скоро понадобятся большие деньги на большую избирательную кампанию...
И наконец, вполне имеет право на существование и такая "нечестолюбивая" версия причины заявления Лебедя как нормальное человеческое желание "довести до ума" сначала управление регионом, а уж потом, если набравшись опыта, претендовать на управление всей страной. Насколько я знаю Александра Ивановича, он действительно очень не любит "бегать за двумя зайцами" и предпочитает глубоко погружаться в основную интересующую его в данный момент времени управленческую проблему.
Несмотря на весьма эффектную победу Лебедя в избирательной кампании, трудно ожидать, что губернаторство Александра Ивановича в Красноярском крае будет таким же блистательным и гармоничным. Его работа по управлению крупнейшим в России регионом с множеством хозяйственных проблем наверняка будет вызывать противоречивые оценки. Это нормально. Потому что наша жизнь сегодня далека от русской сказки с обязательным счастливым концом в виде свадебного пира. Победа на выборах – это всего лишь короткий праздничный пролог к длинной череде будней…
Май 1998 г.

Фрагмент статьи "Плохому политику всегда Лебедь мешает..." (1999 г.)
desantura.ru/forums/index.php?showtopic=1176&pi...

"... хотелось бы задать "очень принципиальным" политикам и силовикам всего несколько вопросов. Итак, тест на отсутствие полного склероза.
1) Кто "проморгал" захват Чечни Дудаевым и продолжал закачивать в Грозный деньги, нефть и газ все эти годы, не реагируя на грабежи, убийства, контрабанду и т.п.?
Варианты ответа: Лебедь, Ельцин, никто.

2)Кто обещал захватить Чечню за два часа одним десантным полком и в результате завалил Грозный трупами наших пацанов?
Варианты ответа: Лебедь, Грачев, дед Пихто.

3) Кто послал в Грозный танкистов в ноябре 1994 года под видом оппозиции и потом отказался от них? Кто участвовал в принятии решения о вводе войск в Грозный, давал "слово офицера" в кратчайшие сроки освободить из плена генерала Шпигуна и приказал в прошлом году не трогать ваххабитов Карамахи и Чабанмахи?
Варианты ответа: Лебедь, Степашин, конь в пальто.

4) Кто ругал наших журналистов за паникерство, когда они хором предупреждали о готовящемся вторжении в Новолакский район Дагестана и безуспешно просили принять меры наших силовиков и премьера Путина?
Варианты ответа: Лебедь, Колесников, не знаю кто.

5) Кто реально помогает освобождать заложников из Чечни через миротворческую миссию на Северном Кавказе?
Варианты ответа: Лебедь, Жириновский, цирк Шапито.

6) Кто вычеркнул из договора Ельцин - Масхадов 12 мая 1997 года все упоминания о Хасавюртовских соглашениях?
Варианты ответа: Лебедь, Ельцин, инкогнито.

7) Кто возглавлял Совет Безопасности и ФСБ в июле-августе 1999 года и "проспал" вторжение боевиков в Дагестан?
Варианты ответа: Лебедь, Путин, не скажу кто."

@темы: Лебедь