"Делай добро и бросай его в воду"
"Улыбайся чаще — и чаща улыбнется тебе"
"Смерти нет"
"Будем жить!"
Отзывы на прочитанное перенесла на Livelib, новые пишу там - рецензии Ingris
Мусульманское нашествие на Европу и Темные векаURL записи
Паладины Карла Великого вошли во французских эпос как герои, остановившие мусульманское нашествие на Европу. Больше всех среди французских героев отличился неистовый Роланд, который с мечом Дюрандаль бился в ущелье Ронсеваль против сарацинских полчищ. Испанский герой XI века, Сид Кампеадор, также прославился битвами с мусульманами. Сид, в отличие от Роланда, был реальным полководцем того времени, и легендами обрастали его настоящие подвиги в бурлящей Испании, за четыре века до Реконкисты.
Историки XIX века относились к эпическим сказаниям как к материалу для своей науки, однако общий духовных климат того времени естественно приводил к разоблачению подвигов. Так, известный испанский писатель Рамон Менендес Пидаль в своей книге о Сиде, написанной уже в ХХ веке, вынужден держать оборону и в каждой главе разоблачать направленные против Сида мифы, которые к тому времени успели укорениться в сознании испанской интеллигенции. О Роланде же никто всерьез и не думал. Общим местом в ХХ веке стало представление о том, что подвиги франков по защите Европы от мусульман сильно преувеличены.
Во-первых, мусульман остановил не Роланд, и даже не Карл Великий, а Карл Мартелл на два поколения раньше. Во-вторых, мусульманского нашествия как такового и не было – рядовая операция небольшого контингента на окраинном театре военных действий (так сейчас описывают и Марафонскую битву с точки зрения персов). Нет нашествия – нет подвига. Бессмысленные сказки непросвещенного времени.
Против этой тенденции выступил бельгийский историк Анри Пиренн (1862 – 1935) в своей книге «Магомет и Карл Великий», в России издана в 2011 году издательством «Центрполиграф» под названием «Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира».
К русскому читателю, как мы видим, эта книга пришла с запозданием, но и на родине она была основательно подзабыта, и открывается заново в наши дни. В этой книге автор выдвигает так называемый тезис Пиренна: Темные века наступили не в результате Великого переселения народов, а под влиянием исламской экспансии VII – начала VIII веков. Спокойно, методично, на основании экономического анализа, который так любили историки того времени, автор доказывает, что даже падение Рима в V году ничего принципиально в Европе не изменило – сохранялось общее экономическое и культурное пространство, в котором господствовала Византия, то есть тот же Рим, только Восточный. А вот после того, как мусульмане в VII веке перерезали торговые пути в Средиземноморье, в VIII столетии грянул мощнейший кризис, который и был началом Темных веков.
Так что нашествие было, полная смена культурной парадигмы тоже была, и подвиг тех безымянных франков, которых символизирует Роланд в Ронсевале, имел место и оказался по сути именно тем, что описывают старые песни.
Имя для сына. Рассказ.URL записи
- Итак, молодые люди, как же вы решили назвать своего сына? – спросил чиновник, явно с некоторым усилием изображая энтузиазм.
Это был крайне немолодой дядечка с грустным лицом в очень немодном костюме, с еще более немодным галстуком.
- Первенец, да? – спросил он, кивнув на мою жену, державшую на коленях кулек, в который был завернут наш сын.
- Первенец, - радостно кивнула жена.
Чиновник перевел взгляд на меня.
- Итак, имя?
- Владлен, - сказал я.
Чиновник на секунду застыл.
- Как, извините?
- Владлен, - повторил я.
Чиновник почему-то встал, обошел стол, прошел к двери, подергал ручку, проверяя, заперто ли, вернулся на место.
- Простите, но нет такого имени.
- Как же нет? - сказал я. – Мой прадедушка Владлен, а дед – Владленович. Я могу показать свидетельства о рождении.
Я полез в папку со всеми нашими семейными документами, которые на всякий случай прихватил с собой, но чиновник остановил меня взмахом руки.
- Молодые люди, - сказал он, - если вы так хотите быть оригинальными, то ведь есть отличные исконно русские имена – Тимофей, Гордей, Родион, Мстислав, Севастьян. Агапит, в конце концов!
- Нет, - сказал я. – Мы долго обсуждали, и решили твердо и окончательно.
- И ваши родители не против? – с надеждой спросил чиновник, посмотрев почему-то на мою жену.
- Нет, - ответил я. – Совершенно не против.
- Послушайте… - чиновник явно стал нервничать. – Я понимаю, что это исключительно ваше дело, но взываю к вашему чувству рациональности. Имя, которое вы хотите дать вашему мальчику, может быть когда-то и было в обращении – в другое время, в другой стране. Но сейчас? А если бы у вас была дочка – вы бы ее назвали Даздраперма?
Жена вопросительно посмотрела на меня.
- Да здравствует Первое мая! – объяснил я ей.
Она улыбнулась. За ее улыбку, наверное, я ее и полюбил. Но это отдельная история.
- Нет, - сказал я. – Если бы была девочка, мы бы назвали ее Виленой. Очень хорошее имя. Но у нас мальчик. Поэтому пусть будет Владлен.
Чиновник нервно крутил свою чернильную ручку, которой он, собственно, и должен был занести имя нашего сына в акт записи гражданского состояния – или как там эта вся лабуда называется.
- Молодые люди… - Он откашлялся. – Наша страна, как вы знаете, возвращается на столбовую дорогу мировой цивилизации, с которой ее более ста лет назад, в силу известных событий, столкнули. Страна строит храмы, возрождает духовность, освобождается от чуждой нашей цивилизации идеологии, навязанной пришлыми людьми, которые не любили и не знали Россию. Зачем, ну зачем вы хотите испортить жизнь своему сыну? Из ваших собственных политических предпочтений – до которых мне, конечно же, никакого дела нет? Как ваш сын будет жить в этой будущей прекрасной России с именем Владлен? Как он ответит, что оно значит, или, еще точнее, в честь кого оно?
- В честь моего прадеда, - сказал я. – Который ушел в 41-м добровольцем в 3-ю дивизию коммунистического ополчения города Москвы. И дошел до Берлина.
Чиновник пожал плечами.
- Это все очень хорошо, кто же спорит, вот и президент… – он обернулся на портрет президента, ласково глядящего на нас со стены –…тоже призывает не забывать подвиги предков. Но не нужно же идеологизировать. Да еще и портить жизнь вашему крохе. Сотни, тысячи прекрасных русских имен. Никаких Дездраперм. Или Кукуцпалей.
- Что? – удивился я.
- Кукуцаполь – объяснил чиновник. – Кукуруза – царица полей. Я недавно оформлял свидетельство о смерти.
Мы переглянулись с женой. Она с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться.
Чиновник, явно почувствовав, что нашел необходимые аргументы, продолжил.
- Вы можете еще подумать, я же не настаиваю, чтобы вы прямо сейчас делали выбор. Подумайте еще раз как следует. Почитайте в Интернете. Есть много сайтов, которые помогут вам найти имя для сынишки. Вот вам бесплатная брошюрка…
Он извлек из ящика стола тонкую книжечку, дал мне. На фоне голубого неба и облаков был купол с крестом, а сама брошюрка называлась «Выбор православного имени по дате рождения».
Я вежливо пролистал книжечку, положил ее обратно на стол.
- Нет, - сказал я. – Владлен.
- Но почему? – спросил чиновник.
- Потому что, - ответил я, – если пацан будет Владленом, то он, быть может, увидит наши космические станции у Юпитера и Меркурия, станет ученым, писателем, инженером или уважаемым мастером-рабочим, будет жить в стране, которой он будет гордиться. Или хотя бы у него будет шанс на это. А так – я кивнул на брошюрку – так он будет доставщиком пиццы или промоутером у дверей магазина «Розовый кролик», в котором торгуют резиновыми членами…
- Но почему вы не полагаете возможным, что он вырастет удачливым бизнесменом? Или политиком федерального уровня? Карьерным дипломатом? Популярным певцом?
- В нашей семье у всех со слухом очень плохо, так что певец точно не получится. Дипломатом он не вырастет, потому что мы простые люди, - объяснил я. – Ровно как и политиком. У них есть свои дети. А если он даже бы и стал бизнесменом, это означало бы, что он обирал и обманывал других людей, иногда совсем бедных.
Я посмотрел на жену. Она кивнула.
- Поэтому, пожалуйста, запишите в вашу книгу: Владлен.
©Александр Коммари
<...>URL записи
Любой человек, рассказывающий мне, как ловко он навострился читать художку по 3 книги за вечер, напоминает мне посетителя мишленовского ресторана, который садится за стол со своим блендером – любое блюдо высокой кухни, доведенное до жидкой консистенции, мол, можно проглотить за два, максимум три глотка. И запить кока-колой время останется, ну.
Боже мой, да не делает вас художественная литература умнее. Кто придумал чушь о том, что чем больше человек читает, тем он как-то там качественнее – выйдите, пожалуйста, вперед, мне есть чем в вас кинуть. Нет тут гонки за количеством, нет тут корреляции с айкью, успешностью и банковским счетом. Ни с чем тут корреляции нет.
Есть чистый кайф. Есть мурашки по коже. Есть ужас последних страниц, когда книга тает под пальцами. Есть ощущение, что вырвали кусок сердца, когда она все-таки заканчивается. Есть чувство отвергнутости и выбрашенности за борт, как будто выгнали из собственной семьи за неизвестное тебе прегрешение. Есть кома чтеца, когда ты понимаешь, что и станцию свою проехал, и на работу опоздал, и кажется, кто-то кошелек свистнул, но пошевелиться все равно не можешь – ты там, связь с внешним миром утеряна.
Есть книжное похмелье, есть круги под глазами от недосыпа, есть «Боже мой, прошло 7 часов?!». Есть ностальгия по местам где, никогда не был и событиям, что были совершенно вымышлены. Есть влюбленность в персонажей и страшное разочарование в них же. Есть желание придушить режиссера экранизации.
Вот это все есть. А сугубо прикладной «пользы» в этом нет.
(с) Одоната Ветер
1) Полезные приложения, которые активно юзаю, потому что выбрала из многих похожих то, что меня устраивает:
2) Полезные приложения, которые юзаю по мере надобности, потому что это безальтернативное приложение от нужного ресурса:
3) Развлекательные приложения:
4) Приложения на всякий случай, юзаются довольно редко: